Завершился фестиваль «Планета клоунады», который проходил в Москве целый месяц -- с 25 июля по 25 августа. Среди его участников были клоуны всех мастей -- от известнейших «Лицедеев» и популярных «Масок» из Одессы до музыкальных эксцентриков и мастеров речевого жанра из телепередачи «Аншлаг». Впрочем, смешно было далеко не всегда. О своих впечатлениях о фестивале и о клоунаде рассказал почетный гость фестиваля, народный артист России Андрей НИКОЛАЕВ, более известный как клоун Андрюша.

-- Как вам фестиваль?

-- «Планета клоунады» -- фестиваль клоунады эстрадной и театральной. На нем показывает себя довольно-таки молодая клоунская поросль. Первым среди них был Слава Полунин -- отличный пантомимист, возродивший классическую клоунскую маску. А в советском цирке маски практически исчезли уже в 50-е. В советское время из клоунов пытались делать трибунов, требовали идеологии. Но если человек играет дурака, как он может делать позитивные репризы? Вместо того чтобы пропагандировать советскую власть, клоуны ее дискредитировали. А раз так, то всех взяли и разогнали.

-- А как же Карандаш, Никулин?

-- Это другое. Попов, Енгибаров, Карандаш, Никулин были коверными. Не стало классических буффонадных клоунов, Белого и Рыжего. У меня дома до сих пор лежит инструкция, нам выдавали ее, когда мы выезжали за границу, -- я должен был пропагандировать советский образ жизни средствами циркового искусства. В Германии в 1967 году на наше представление пришел Генрих Белль. Подарил мне свою фотографию и сказал, что я не клоун, а поэт. А когда я с гордостью рассказал об этом нашему парторгу, в ответ услышал: «Лучше бы он сказал, что ты хороший советский клоун».

-- Вернемся к фестивалю.

-- Я не все видел. Из того, что видел, мне нравятся «Лицедеи», спектакль «Семьянюки». Остальное все недотянуто, много кривлянья. Клоун -- чересчур сложный синтез. Мне нравятся одесские «Маски», когда они молчат, но когда начинают разговаривать, смотреть на них невозможно. У меня в ГИТИСе учились Жора Делиев и Борис Барский -- основатели этой труппы. Актеры талантливые, остроумные, но когда начинают говорить, часто теряют вкус. Хороший пантомимист Валера Шевченко из Иркутска (тоже, кстати, мой ученик), но когда берется за клоунаду, не учитывает ее законов. Реприза должна быть очень короткой, но с отчетливой драматургией. Одних полутонов недостаточно -- нет номера, нет финала, все тихо-тихо сходит на нет. Хотя труппа у Шевченко талантливая, школа пантомимы у них есть. Судя по фестивалю, клоунадой по большому счету у нас владеют только «Лицедеи», в том числе и их молодое пополнение. В «Семьянюках» есть просто несколько великолепных номеров -- например, эпизод с лыжной палкой, продетой в рукава. А сцена, когда девочка отрывает у кукол головы, просто законченный номер. Злодейский, но по мысли очень интересный.

-- И все-таки у молодых «Лицедеев» много агрессии, у предыдущего поколения ее почти не было.

-- Клоун отражает действительность. Тогда было время романтики, а сейчас -- садистов. Такая жестокая эпоха. В чем трагедия сегодняшних цирковых клоунов? Многие выходят в манеж и на все лады издеваются над зрителями. Сейчас модно строить репризы на общении с публикой. Вызывают кого-нибудь из зала и ставят в дурацкое положение, причем в жестоко-дурацкое. И это не подсадка -- зрители настоящие. Но зал-то смеется не над клоунами. Публика тоже стала другой. Раньше на всех цирковых премьерах можно было видеть Ростислава Плятта, Аркадия Райкина, весь цвет Москвы. Помню, что творилось, когда к нам на гастроли приезжали французские клоуны братья Фрателлини. А теперь интеллигенция в цирк не ходит.

-- Почему?

-- Потому что скучно и противно. Выходит клоун, который не удивляет, а пытается вытащить человека из зала, чтобы над ним поиздеваться. Клоун не может быть дураком, это такая профессия. Театрального актера прикроет режиссер, и он, в конце концов, говорит текст Шекспира или Чехова. А клоун и не должен ничего говорить, но мысли должны быть шекспировские. Это сложно, потому что клоун сам себе все придумывает, сам ставит и сам исполняет.

-- То же и в театральной клоунаде?

-- Слава Полунин создал практически новый жанр. Помните, каким успехом пользовались «Лицедеи»? И по телевизору их показывали, и огромное количество подражателей по всей стране появилось. Но воспринимали только внешние стороны: решили, что можно просто надеть нос, выйти и сделать глупость -- чем глупее, тем смешнее. Из этого, конечно, ничего не вышло, но поветрие продолжается до сих пор. Слава Полунин -- великий артист и философ, и те из «Лицедеев», кто с ним начинал, по-прежнему на высоком уровне. А подражатели, которые выявляются по всей стране, в том числе и на «Планете клоунады», попросту дискредитируют это искусство. Среди них мало профессионалов. Но все говорят: «Мы актеры». Цирковую клоунаду они не любят, считают ее грубой. Но быть цирковым клоуном намного сложнее, чем эстрадным. Я учился у Карандаша, он с утра до вечера заставлял нас заниматься акробатикой, жонглированием и многим другим. Я до сих пор делаю сальто-мортале, хожу по проволоке, скачу на лошади, ежедневно выезжаю в лес и репетирую -- жонглирую семью мячиками, пятью ножами, пугаю грибников. Шарлатаны от клоунады не умеют ничего, нет, как правило, у них и образования. Когда я общаюсь с некоторыми клоунами, прихожу в ужас от их «знаний». А ведь существует масса литературы. Прежде чем заняться клоунадой, я изучал творчество кинокомиков, интересовался группой ФЭКС -- Фабрика эксцентрического актера. В ней участвовали три великих человека -- Козинцев, Трауберг и Юткевич. У Трауберга есть том, посвященный эксцентрике. А среди наших клоунов есть и такие, кто не знает Чаплина, Марселя Марсо, даже Карандаша. Почти по поговорке братьев Маркс -- «Он выглядит как идиот, ходит как идиот и разговаривает как идиот, но пусть вас это не смущает -- он действительно идиот». Кстати, в этом году цирковое училище не выпустило ни одного клоуна.

-- Почему? Нет педагогов?

-- Старых клоунов не стало, нет школы. Я окончил цирковое училище в 1957-м, мне не разрешали работать клоуном до 1964 года. Работал на стажировке у Карандаша, у Олега Попова, у многих наших клоунов. В то время так начинали все клоуны, поэтому и «созревали» годам к тридцати. А сегодня школа есть только у «Лицедеев» -- «Лицедей-лицей» в Санкт-Петербурге.

Но буквально вчера мне позвонили из Всероссийской цирковой дирекции по выпуску новых номеров, пригласили провести мастер-класс с начинающими клоунами. Со всей страны набрали человек десять -- что из этого получится, пока не знаю.

-- Кстати, в числе ваших бывших учеников и Алла Пугачева?

-- Да, она очень честно училась у меня в ГИТИСе и, кстати, проявляла способности к клоунаде. Но она вообще очень хорошая актриса. Если бы даже у нее не было голоса, она добилась бы успехов в театре. Я вел мастерство актера и режиссуру эстрады. На одном из занятий сказал Пугачевой: «Представь, что рояль -- это автомобиль.» И она сделала очень хороший, совершенно клоунский этюд. Открыла ключом крышку рояля, но музыки нет -- не заводится. Начала голосовать -- мимо на огромной тубе пролетел человек, как на мотоцикле, другой -- со скрипкой. Кто-то остановился, открыли крышку-капот, починили «машину», даже надули ножки, как шины. Пугачева села за клавиатуру и вместе с роялем, играя «Дорогой длинною», улетела со сцены (мы сделали специальное приспособление). Парадоксальное мышление -- очень важное клоунское качество, это особый дар. Но как сказал Эмиль Кроткий, «в искусстве не все боги -- на каждого Аполлона приходится четыре лошади».