Правозащитный центр «Сова», занимающийся мониторингом проявлений ксенофобии и экстремизма и следящий за борьбой власти против разнообразных радикалов, подготовил доклад, из которого следует, что в нынешнем году «основным инструментом для неправомерного антиэкстремистского преследования» стал так называемый Федеральный список экстремистских материалов. Выступая на состоявшейся вчера презентации доклада, директор центра «Сова» Александр Верховский заявил, что, по мнению правозащитников, антиэкстремистское законодательство зачастую используется не только по назначению -- как инструмент для пресечения проявлений ксенофобии и расизма, но и как способ давления на нетрадиционные религиозные группы, на независимых журналистов и активистов оппозиционных организаций. «Причем люди и организации страдают не только от заведомо неправомерных запретов (как это происходит с представителями ряда религиозных групп), но и просто от плохого качества списка экстремистских материалов, не позволяющего идентифицировать значительную часть запретных материалов», -- полагает автор доклада, замдиректора центра «Сова» Галина Кожевникова.

Федеральный список экстремистских материалов составляется Министерством юстиции на основе судебных решений. Ранее эта функция возлагалась на Федеральную регистрационную службу (ныне «Росреестр»). Список начали формировать три года назад, и по состоянию на сентябрь он содержит 694 материала. Обычно список называют перечнем запрещенной литературы, но это не совсем так: помимо книг, брошюр, листовок, газет и журналов в него входят видеоматериалы, музыкальные произведения (например, песни чеченского барда Тимура Муцураева), некоторые картинки в формате JPG и даже сообщения с интернет-форумов. К примеру, в дополнениях к списку, составленных Минюстом в июне нынешнего года, книга Бенито Муссолини «Доктрина фашизма» очутилась между «видеофайлами, обнаруженными у Колчанова Андрея Владимировича», и «информационным материалом «Пособие по уличному террору», размещенным на интернет-ресурсе (адрес прилагается)». Львиную долю экстремистских материалов составляет неонацистская и условно «ваххабитская» продукция, но туда же включены и книги основателя сайентологии Л. Рона Хаббарда, и творения разнообразных неоязычников.

«Значительную часть материалов просто невозможно идентифицировать, -- подчеркивает г-жа Кожевникова. -- Объем списка так велик, а качество так низко, что Минюст (являющийся лишь техническим регистратором судебных решений) уже не способен без ошибок фиксировать поступающие материалы и отражает некоторые решения в списке по два раза, не считая дублирующих друг друга решений различных судов». Кроме того, отмечает Галина Кожевникова, под предлогом борьбы с экстремизмом суд ограничивает доступ к материалам, экстремистскими не являющимся. В качестве примера правозащитник привела решение суда Комсомольска-на-Амуре, ограничившего весь доступ к крупнейшему видеохостингу Youtube из-за того, что на этом сайте среди миллионов других видеофайлов был размещен некий ролик «Россия для русских» (подробнее см. «Время новостей» от 29 июля и 6 сентября). То же самое произошло в случае с 58-м томом энциклопедии издательства «Терра», в котором была опубликована статья о Чечне, признанная экстремистской Грозненским судом в апреле этого года. «После вступления судебного решения в силу судебные приставы начали изымать книгу из продажи, а также из библиотек (что само по себе является нарушением закона), вероятно, с целью последующего уничтожения тиража, -- отмечает г-жа Кожевникова. -- Таким образом, под запрет де-факто попала не только статья, занимающая 0,3% от общего объема тома, но и все остальные тексты, вошедшие в книгу».

По мнению экспертов «Совы», по-прежнему острой остается проблема хранения и доступа к экстремистским материалам с научными целями. Заведующая сектором фонда нетрадиционной печати Государственной публичной исторической библиотеки Елена Струкова посетовала на давление региональных прокуратур на местные библиотеки, и последним с трудом удается доказать в суде абсурдность обвинений в распространении экстремистских материалов. Г-жа Струкова напомнила о громком скандале в Ульяновске, где правоохранители обвиняли и.о. директора областной научной библиотеки Елену Чичневу. Коллизия заключается в том, что по закону о библиотечном деле библиотеки должны выдавать все книги, которые есть в фонде, а по антиэкстремистскому законодательству они должны ограничить доступ к этой литературе.

Список Минюста и другие инструменты антиэкстремистского законодательства используются для «реальных репрессий», в том числе в отношении религиозных организаций, утверждает эксперт Института прав человека Лев Левинсон. «Конечно, на первом месте в плане удушения свободы совести находятся мусульманские организации, мусульмане в целом, но следует подробнее обратить внимание и на преследования других религиозных организаций, легально существующих во всем мире», -- заявил г-н Левинсон. К таковым, по его мнению, относятся «Свидетели Иеговы» и «Церковь сайентологии».

Правозащитник утверждает, что именно в 2010 году кампания против иеговистов «приобрела серьезный размах, уже сравнимый, по его мнению, с кампаниями советского времени». В качестве примера эксперты «Совы» приводят уголовные дела против «свидетелей», возбужденные в нынешнем году по ст. 282 УК в Тамбовской, Омской и Челябинской областях. Г-жа Кожевникова утверждает, что случаи задержания «Свидетелей Иеговы» сотрудниками правоохранительных органов «практически не поддаются учету»: только за весну 2010-го известно более 150 случаев таких задержаний, «сопровождавшихся обысками, оскорблениями, принудительным дактилоскопированием и т.п». «В 2010 году началась кампания антиэкстремистского преследования последователей учения Рона Хаббарда -- сайентологов», -- уверяет Кожевникова. К преследованиям эксперты «Совы» отнесли, в частности, возбуждение уголовного дела по ст. 282 УК по факту деятельности Центра дианетики в подмосковном Щелкове. Кампания против адептов сайентологии началась после того, как 26 марта городской суд Сургута включил 28 писаний Хаббарда в список экстремистских материалов.