Ранним утром 17 сентября 1939 года части Красной армии пересекли советско-польскую границу. В результате этого похода в состав СССР вошли Западная Украина и Западная Белоруссия. События сентября 1939 года, их предыстория и последствия с разной степенью подробностей отражены в многочисленных публикациях, посвященных второй мировой войне и истории международных отношений ХХ века. За прошедшие 70 лет историография этого события прошла несколько этапов, что было связано с изменением официального подхода и взглядов историков. Ситуация в исследовании этой проблемы стала кардинально иной после обнародования в СССР секретных протоколов к пакту Молотова--Риббентропа и их официального осуждения в 1989 году Советом народных депутатов СССР. Но и даже после этого правда о происходившем в сентябре 1939 года на территории Польши долгие десятилетия была «зоной молчания». Только в последние годы историкам становятся доступны архивные документы, позволяющие реконструировать те драматические события.

«Большие учебные сборы»

В геополитическом пространстве 1939 года Советский Союз и Польша оказались в сложной ситуации. Надвигалась новая мировая война. В военную эскалацию втягивались как великие державы, так и малые государства. Своеобразие внешнеполитической ситуации состояло и в том, что и СССР, и Польша находились в непростых отношениях с потенциальным агрессором -- Германией. Дипломатические маневры, которые вели СССР, Польша и другие страны, не привели ни к разоружению, ни к созданию системы коллективной безопасности, а, наоборот, породили мюнхенский сговор, аншлюс Австрии, расчленение Чехословакии, подписание Англией, Францией и Германией деклараций о ненападении, срыв англо-франко-советских переговоров о взаимопомощи в случае агрессии в Европе. Не принесли успеха и заключенные Польшей договоры о ненападении с СССР и с Германией. 23 августа 1939 года СССР и гитлеровская Германия заключили договор о ненападении, подписав также секретные соглашения к нему, касающиеся «разграничения сфер влияния» в Восточной Европе.

Первого сентября 1939 года армия вермахта вторглась в Польшу, вслед за этим Великобритания и Франция объявили войну Германии. В тот же день Верховный совет СССР принял закон «О всеобщей воинской обязанности», в соответствии с которым советские вооруженные силы переходили на кадровую систему комплектования, вводились новые сроки службы, регламентировался порядок призыва и увольнения в запас, допускалась возможность задержки увольнения старослужащих красноармейцев и краснофлотцев сроком на два месяца.

Информационные сообщения об обстановке в Польше, в частности на территориях, названия которых уже в то время фигурировали в советских документах как Западная Украина и Западная Белоруссия, ежедневно готовились в НКВД СССР и направлялись в адрес генерального секретаря ЦК ВКП(б) Иосифа Сталина, наркома иностранных дел Вячеслава Молотова и наркома обороны Климента Ворошилова. Уже 2 сентября глава НКВД Лаврентий Берия направил докладную записку Сталину, Молотову и Ворошилову о немецких бомбардировках в Польше: «1 сентября в уездах Августов, Бельск-Подляски, Соколув, Граево и Высоко-Мажовец происходили бомбардировки. Есть убитые и раненые». Сообщалось, что польская армия отступает, атакованы железнодорожные мосты, станции, обстреляны поезда. В 21 час 30 минут Варшава передала сообщение: «Солдаты! 1 сентября на нас напал наш вечный враг -- немец».

В первые дни сентября Берия информировал Сталина, Молотова и Ворошилова о том, что в Польше ведется пропаганда решительной борьбы против Германии, за независимость и территориальную целостность польского государства. Также сообщалось, что усилена охрана железных дорог, установлен особый контроль за пользованием телеграфом и телефоном.

2 сентября наркомом внутренних дел УССР был назначен Иван Серов. На Украину был командирован заместитель наркома внутренних дел СССР Василий Меркулов, а в Белоруссию -- начальник особого отдела НКВД СССР Виктор Бочков.

Документы сообщают, что подготовка к походу Красной армии через советско-польскую границу и предстоящим боевым действиям началась с того, что 4 сентября 1939 года приказом наркома обороны СССР было задержано на один месяц увольнение в запас военнослужащих срочной службы в Белорусском и Киевском особых, Ленинградском, Московском, Калининском и Харьковском военных округах. Следующим шагом стало принятие 6 сентября решения о проведении частичной мобилизации Красной армии. В этот день военные советы Ленинградского, Калининского, Белорусского и Киевского особых, Московского, Орловского и Харьковского военных округов получили директиву наркома обороны №14650, которая требовала с 7 сентября поднять на большие учебные сборы все войсковые части и учреждения округа. Название «большие учебные сборы» (БУС) было шифрованным обозначением скрытой мобилизации. Началось развертывание отдельных воинских частей, имевших срок приведения их в готовность по штатам военного времени до десяти суток, велась скрытая мобилизация приписного состава перечисленных военных округов. Сообщения о ней нигде не публиковались, расклейка приказов категорически запрещалась, военнообязанные вызывались строго по повесткам из военкоматов. Штабы Белорусского и Киевского особых округов переформировывались в штабы Белорусского и Украинского фронтов, формировались армии, корпуса и дивизии. Для нужд армии с промышленных предприятий, из колхозов и совхозов по разнарядкам направлялись автомобили, тягачи, трактора, конский состав.

7 сентября в Генштабе Красной армии командующему войсками Киевского особого военного округа (КОВО) Семену Тимошенко вручили оперативные планы КОВО. 8 сентября оперативные планы Белорусского особого военного округа при повышенных мерах безопасности были направлены командующему войсками округа Михаилу Ковалеву в Минск.

Скрытая мобилизация

8 сентября подготовка НКВД СССР к походу на территорию Западной Украины и Западной Белоруссии перешла в активную фазу. В тот же день Берия подписал приказ «Об оперативных мероприятиях в связи с проводимыми учебными сборами», согласно которому к 9 сентября предписывалось сосредоточить в Киеве и Минске по 50 оперативных работников и 150 оперативно-политических работников погранвойск. Они направлялись туда из Москвы и Ленинграда. Из сотрудников территориальных органов НКВД был сформирован резерв в 300 человек. В Киеве было создано пять оперативных групп, в Минске -- четыре оперативные группы численностью от 40 до 70 человек. Каждой оперативной группе выделялось по одному батальону (по 300 человек каждый).

9 сентября Берия проинформировал руководство страны о недостатках в ходе мобилизации. В Уральском и Приволжском военных округах призыву подлежало по нескольку учителей из одной и той же школы, что ставило под угрозу нормальный ход занятий в школах. Ряд наркоматов, своевременно не поставив вопрос о бронировании нужных им специалистов, требовал от Генштаба освобождения работников той или иной специальности, призываемых на сбор. Между Генштабом и Наркоматом путей сообщения (НКПС) не было согласованности о воинских перевозках. В Ростове-на-Дону и Ленинграде не были выделены платформы для транспортировки войск. На пункты сбора явилось менее половины от предусмотренного мобилизационными планами приписного состава, но и они в течение всего дня находились без дела и из-за отсутствия помещения были отпущены по домам до 8 сентября. Не хватало обмундирования, продуктов питания, вооружения, боеприпасов, транспорта.

12 сентября начальник Генерального штаба Красной армии Борис Шапошников был проинформирован о том, что в НКВД СССР для вступления на территорию Западной Украины и Западной Белоруссии создана группировка численностью 17 438 военнослужащих пограничных войск.

11 и 14 сентября Берия сообщил о ходе призыва и проведении учебных сборов в частях Московского военного округа, а также на территории Ленинградской, Вологодской, Воронежской, Калининской, Курской, Смоленской и Тульской областей, Карельской и Крымской АССР, Днепропетровской, Житомирской, Каменец-Подольской, Кировоградской областей УССР и Витебской области Белорусской ССР. Комплектование воинских частей шло медленно и неудовлетворительно: на военную службу призывались лица, не имевшие специальной подготовки, не хватало помещений, автотранспорта, боевой техники, оружия и боеприпасов, горюче-смазочных материалов, продовольствия.

Скрытая мобилизация населением Москвы была встречена с тревогой. 10 сентября Берия сообщил, что в Москве наблюдается повышенный спрос на продовольственные и хозяйственные товары, а также рост выемки денежных вкладов из сберегательных касс и сдачи в залог облигаций государственных займов. У продовольственных магазинов наблюдаются очереди до 500 человек. Отпуск сахара за 9 сентября составил 1620 т вместо обычных 380 т. В несколько десятков раз возросла продажа соли, спичек, мыла. Отмечался устойчивый рост изъятия вкладов по сберкассам Москвы: 6 сентября -- 692 тыс. руб., 7 сентября -- 852 тыс., 8 сентября -- 5 млн, 9 сентября -- 18 млн. 9 сентября сдано в сберкассы облигаций выпуска на сумму 4 млн руб. В сберегательных кассах создались очереди до 100--150 человек.

12 сентября НКВД получил информацию о мобилизации в Польше, «концентрации сил в городах Вильно и Львове», усилении охраны границы, выставлении дополнительных постов. Польские власти сообщали, что сдача немцам польских городов производится с целью окружения и захвата немецких войск. Население не верило этому. Местным жителям запрещалось говорить о военных действиях. В этот же день нарком внутренних дел БССР Лаврентий Цанава направил в НКВД СССР сообщение: «На белорусском участке советско-польской границы численность польской пограничной охраны составляла около 10 968 человек. Пушек и противотанковых орудий -- 24. Белорусы и бедняцко-батрацкая часть польского населения с симпатией относится к СССР, не желает служить и воевать».

15 сентября 1939 года в соответствии с законом о всеобщей воинской обязанности начался очередной призыв в ряды вооруженных сил СССР, широко освещавшийся в средствах массовой информации. Мобилизация огромного количества людей сразу же породила проблемы с их размещением, перемещением, обеспечением оружием, продовольственным и вещевым довольствием, денежным содержанием, медицинским обслуживанием, боевой и политической подготовкой. Приписников размещали в неприспособленных помещениях или в тесноте. Не хватало кроватей и постельных принадлежностей, люди спали на полу в неотапливаемых помещениях. К местам развертывания их везли в товарных вагонах. Поступающая техника требовала проведения технического обслуживания, снабжения запасными частями и горючим. Лошадей требовалось размещать, кормить и лечить.

За два дня до начала польской кампании РККА, 15 сентября, Берия подписал директиву об организации деятельности органов государственной безопасности «в освобожденных районах Западной Украины и Западной Белоруссии». По мере продвижения частей Красной армии и занятия ими тех или иных городов должны были создаваться временные управления (временные органы власти), в состав которых вошли бы руководители опергрупп НКВД. Работникам НКВД предписывалось создавать во всех значительных городских пунктах аппарат НКВД с небольшим отрядом красноармейцев-пограничников. Документ содержал приказ избегать конфискации у местного населения продовольствия и фуража, следовало покупать его за наличный расчет в советских рублях, при этом объявив населению, что курс рубля равняется курсу злотого. В директиве не содержалось указаний о репрессивных мерах по национальному, классовому или религиозному признаку. Перечисленные меры были призваны обеспечить если не поддержку, то хотя бы лояльность местного населения.

Поток беженцев из западных районов Польши, оккупированных вермахтом, становился все больше и больше, о чем 16 сентября НКВД СССР проинформировал Сталина. В сообщении отмечалось, что поляки ведут военные приготовления в пограничной полосе (население мобилизовали на рытье окопов, солдаты устанавливали орудия и пулеметы, польские войска перегруппировывались).

"Небывалая в истории быстрота продвижения"

В Германии с нетерпением ждали начала похода Красной армии. 16 сентября 1939 года германский посол в СССР Фридрих Вернер фон Шуленбург передал Молотову сообщение министра иностранных дел Иоахима Риббентропа:

«Правительство СССР теперь готово к военному выступлению, и оно приступает к действиям. Мы это приветствуем. Этим правительство СССР освобождает нас от необходимости уничтожить остатки польской армии путем их преследования до советской границы. Кроме того, таким образом ликвидируются вопросы, которые при отсутствии советского выступления возникли бы вследствие того, что в областях, лежащих на восток от германской сферы влияния, образовалось бы политически пустое пространство. Мы со своей стороны помимо мероприятий, обусловленных военными операциями, не намереваемся брать на себя в этих областях никаких политических или административных задач; поэтому там при отсутствии выступления правительства СССР могли бы образоваться новые государства».

17 сентября в 3 часа 15 минут утра польскому послу в Москве Вацлаву Гжибовскому была вручена нота советского правительства, в которой утверждалось: «Польское государство и его правительство фактически перестали существовать. Тем самым прекратили свое действие договоры, заключенные между СССР и Польшей. Предоставленная самой себе и оставленная без руководства (хотя польское правительство в это время находилось еще в Варшаве. -- В.Х.), Польша превратилась в удобное поле для всяких случайностей и неожиданностей, могущих создать угрозу для СССР... Ввиду такой обстановки советское правительство отдало распоряжение главному командованию Красной армии дать приказ войскам перейти границу и взять под свою защиту жизнь и имущество населения Западной Украины и Западной Белоруссии». Польский посол отказался принять ноту, «ибо она была несовместима с достоинством польского правительства». В итоге нота была передана в посольство, пока Гжибовский находился в НКИД СССР.

В пять часов утра 17 сентября части Красной армии и пограничных войск НКВД перешли государственную границу с Польшей. Вместе с ними границу перешли и оперативные группы НКВД. Перед пограничными войсками была поставлена задача нейтрализации и уничтожения (в случае сопротивления) польской пограничной стражи. Уже в первых оперативных сводках НКВД сообщалось о ликвидации польских пограничных стражниц (погранзастав) и реакции польского населения: «Население польских сел повсеместно приветствует наши части, оказывая содействие в переправе через реки, продвижении обоза, вплоть до разрушения укреплений поляков». Переход границы частями и соединениями Красной армии утром 17 сентября 1939 года стал для поляков неожиданностью. Польская разведка не дала точных данных о сосредоточении советских войск непосредственно у границы.

17 же сентября советское правительство обнародовало ноту главам дипломатических миссий иностранных государств, аккредитованных в Москве, объявив о походе Красной армии в Польшу. Главным объяснением этого шага было «желание защитить украинское и белорусское население». В ноте подчеркивалось, что «польское государство фактически перестало существовать», но не упоминалась причина этого -- стремительное продвижение по территории Польши германских войск, двигавшихся к тем районам, которые входили в оговоренную в пакте Молотова--Риббентропа сферу советских интересов. Текст ноты был передан всем государствам, с которыми Москва имела дипломатические отношения, с уведомлением, что СССР будет придерживаться нейтралитета в отношении этих стран. Эта аргументация похода Красной армии в Западную Белоруссию и Западную Украину была повторена в радиовыступлении Молотова 17 сентября и в его речи на сессии Верховного совета СССР 31 октября 1939 года. Официальная позиция Великобритании и Франции свелась к молчаливому признанию советской акции в Польше.

Характерно, что организация новых структур власти на «бывшей польской территории» -- временных администраций и аппаратов органов внутренних дел во всех важнейших городах -- была возложена на оперативные группы НКВД. По мере продвижения Красной армии на запад отношение украинского и белорусского населения можно было, судя по сводкам, характеризовать как вполне лояльное, а польского -- как сдержанное.

Оперативные группы НКВД занимали телеграф, телефон, почты, радиоузлы, помещения банков, казначейств, хранилища ценностей, помещения архивов; вели аресты представителей польской власти, руководителей политических партий, участников белогвардейских эмигрантских организаций; проверяли состав заключенных, освобождали из тюрем лиц, арестованных за революционную и антиправительственную деятельность, во главе тюрем ставили «надежных людей», руководимых одним из работников НКВД; вели следствие по делам участников «контрреволюционных организаций»; изымали у гражданского населения нарезное огнестрельное оружие, взрывчатые вещества и радиопередатчики.

16 ноября штаб Белорусского особого военного округа подготовил отчет «О работе штабов корпусов и армий Белорусского фронта за период проведения операции в Западной Белоруссии». В нем отмечалось, что дневная задача частями всех армий была значительно перевыполнена: «Танки и конница прошли 70--120 км, а стрелковые части -- 50--60 км, причем и конница, и пехота, не говоря уже о танковых частях, были в бодром состоянии и полной готовности к действию на следующий день. Наступление войск в период польской кампании отличалось небывалой в истории быстротой продвижения вперед».

Уточнение границ

Уже в первые дни польского похода РККА количество польских военнослужащих и граждан других категорий, задержанных на территории, занятой советскими войсками, стало измеряться тысячами, очень скоро счет пошел на десятки тысяч. 19 сентября было организовано управление по делам военнопленных НКВД СССР. По договоренности с Генштабом Красной армии были развернуты пункты приема военнопленных на территории БССР и УССР, определялись места дислокации новых лагерей, в том числе Осташковского, Козельского, Старобельского, впоследствии ставших печально известными в связи с «катынским делом».

28 сентября в Москве был подписан советско-германский договор о дружбе и границе между СССР и Германией. В соответствии с ним была де-юре уточнена демаркационная линия. А шестью днями раньше это случилось де-факто -- войска вермахта отошли за реку Западный Буг, передав несколько занятых ими ранее районов подразделениям РККА. В частности, советским стал Брест, где состоялся парад под руководством комбрига Семена Кривошеина и генерала Гейнца Гудериана.

К 28--30 сентября войска Красной армии заняли территорию Западной Украины и Западной Белоруссии, отведенную Советскому Союзу по секретному протоколу, дополнявшему пакт Молотова--Риббентропа, продвинувшись вперед на 250--350 км. Безвозвратные потери Красной армии составили в этой операции 1475 убитыми, пропавшими без вести, умершими от ран, погибшими в результате несчастных случаев.

Для решения вопросов, связанных с эвакуацией населения, была создана смешанная советско-германская комиссия, в компетенцию которой входил учет беженцев, их расселение (обеспечение жильем) и устройство на работу, а также вопросы о воссоединении семей, одни члены которых оказались на территории, занятой вермахтом, а другие -- занятых РККА.

9 октября в 21 час 50 минут из Москвы в Ленинград и далее за границу отбыл состав с сотрудниками переставшего существовать польского посольства в Москве и консульств в Ленинграде, Минске и Киеве. НКВД зафиксировал, что на Ленинградском вокзале поляков провожали представители английского, французского, японского, американского, афганского, иранского посольств, а также шведской, финляндской, норвежской, эстонской, бельгийской, датской и болгарской миссий. На проводах поляков не присутствовал никто от германского, итальянского, турецкого, китайского посольств, монгольского полпредства, латвийской и литовской миссий.

Реакцию правительств Великобритании и Франции на польский поход Красной армии и занятие Западной Украины и Западной Белоруссии можно назвать сдержанной. Новая граница в целом совпадала с линией Керзона, которую сами же западные страны рекомендовали как целесообразную еще в 1920 году. Более того, выступая по радио 1 октября 1939 года, английский военно-морской министр Уинстон Черчилль заявил: «То, что русские армии должны были находиться на этой линии, было совершенно необходимо для безопасности России против немецкой угрозы. Во всяком случае позиции заняты и создан Восточный фронт, на который нацистская Германия не осмеливается напасть».

Программа советизации

Первого октября Политбюро ЦК ВКП(б) приняло программу советизации Западной Украины и Западной Белоруссии. Было решено созвать народные собрания во Львове и Белостоке, которые должны были утвердить решения о передаче помещичьих земель крестьянским комитетам, национализации банков и крупной промышленности, рассмотреть вопрос о вхождении в состав СССР и характере создаваемой власти. Народным собраниям, как декларировалось, давалось право решить, какой должна быть новая власть -- советской или буржуазной. Де-факто же ответ на этот вопрос был предрешен. В состав комитетов по организации выборов на территории Западной Украины и Западной Белоруссии вошли представители от каждой области, от крестьянских комитетов, рабочих организаций, интеллигенции, а также от Верховных советов УССР и БССР. 22 октября прошли выборы в Народные собрания, которые были созваны 26--28 и 28--31 октября и на своих заседаниях во Львове и в Белостоке приняли декларации об установлении власти Советов, вхождении в СССР, воссоединении с Украиной и Белоруссией, национализации банков и крупной промышленности, конфискации монастырских и помещичьих земель с передачей их в собственность государства. Были избраны полномочные комиссии для переговоров с Верховными советами СССР, УССР и БССР по вопросу о принятии в состав СССР.

На внеочередных сессиях Верховных советов СССР, УССР и БССР, состоявшихся 1--2 и 12--15 ноября 1939 года, «были удовлетворены просьбы» Народных собраний Западной Украины и Западной Белоруссии о приеме их в состав СССР и воссоединении с Украинской и Белорусской ССР и приняты соответствующие постановления.

Масштабы национализации, принудительная коллективизация, депортации, пренебрежительное отношение к национальным традициям и особенностям польского народа, репрессии против духовенства вызывали сопротивление и неприятие нового порядка, разочаровали даже тех, кто вначале поддержал советскую власть.

27 ноября Берия направил записку Сталину, Молотову и наркому внешней торговли Анастасу Микояну:

«В ряде уездов западных областей БССР (речь идет о регионах, включенных в состав БССР вследствие сентябрьских событий. -- В.Х.) ощущается недостаток соли, сахара, керосина, мыла, табака, спичек, ниток, дешевых сортов ткани и обуви. Товаропроводящая сеть СССР эти товары завозит в незначительном количестве, не удовлетворяющем минимум потребности. Население обращалось в местные органы власти с просьбой о завозе этих продуктов. Из-за недостатка товаров увеличились случаи попыток доставки их контрабандным путем с территории, занятой немцами. Недостаток товаров использовался для антисоветской пропаганды среди населения погранполосы».

«В связи с угрозой войны» сталинское руководство осуществило так называемые «социальные зачистки» в Западной Украине и Западной Белоруссии.

По данным НКВД СССР, на 27 ноября 1939 года на польских территориях было арестовано 11 817 человек. В их числе были офицеры польской армии, участники вооруженного сопротивления Красной армии, жандармы, полицейские, агенты полиции и охраны, помещики, купцы, фабриканты, чиновники, члены «контрреволюционных организаций и партий». Установление нового режима на территориях Западной Украины и Западной Белоруссии сопровождались массовыми высылками местного населения. В 1940 году было выселено 292 тыс. 513 человек.

Нападение фашистской Германии на СССР коренным образом изменило отношение советского руководства к судьбе польского государства. 30 июля 1941 года были восстановлены дипломатические отношения между правительством СССР и польским эмигрантским правительством, находившимся в Лондоне. В соответствии с указом президиума Верховного совета СССР от 12 августа 1941 года были амнистированы и освобождены из тюрем, лагерей, мест ссылки и высылки 389 тыс. 41 человек -- граждан Польши, репрессированных в 1939--1940 годах, из них 200 тыс. 828 поляков. В войне 1941--1945 годов наши народы плечом к плечу сражались с общим врагом.

Полный текст статьи будет опубликован в журнале «Звезда», №9, 2010 г.