Прохождение бюджета, особенно некоторых его статей, через дореволюционную Думу всегда было головной болью правительства. Чаще это была легкая оппозиционная дистония, которая проходила довольно быстро, но иногда, при внезапном объединении нескольких фракций, случалась мигрень, грозившая то отставкой правительства, то роспуском Думы.

Основные конфликты случались в III и IV Думах, где и у правительства, и у оппозиции была возможность привлечь на свою сторону колеблющиеся элементы. Поэтому обсуждение бюджета нередко превращалось в напряженный политический торг.

Традиционно острыми были прения по смете министерства народного просвещения. Усилиями октябристов и кадетов в 1908--1911 гг. на нужды начального и среднего образования были изысканы дополнительные средства на сумму около 30 миллионов рублей, а общий бюджет министерства увеличился вдвое. В 1911 г., несмотря на противодействие министерства финансов, был разработан план перехода на всеобщее обучение к началу 20-х годов.

Довольно длительным был торг по поводу принятия сметы морского министерства, предусматривавшего большие расходы на постройку новых больших кораблей. В итоге, проголосовав весной 1912 г. «за», депутаты получили моральное удовлетворение -- встречу с царем.

В апреле 1914 г. кадеты вместе с прогрессистами и остатками октябристов сумели сколотить большинство, проголосовавшее за отказ от рассмотрения бюджета до утверждения Госсоветом и царем законопроекта о свободе депутатского слова, и вынудили исполнительную власть прекратить преследование депутата-меньшевика Чхеидзе.

Нередки были при обсуждении бюджета и скандалы. В апреле 1908 г. Дума решила создать комиссию по исследованию финансовой деятельности железных дорог. Во время обсуждения проекта министр финансов Владимир Коковцов оговорился и неосторожно заявил: «Слава Богу, у нас нет парламента». Он имел в виду не представительный орган, а парламентаризм, то есть ответственность правительства перед Думой. Октябристы хором заявили, что парламент в России есть, а председатель Думы Николай Хомяков сказал, что «выражение Коковцова неуместно». Коковцов обиделся, и Хомяков вынужден был извиняться.