До второй половины ноября в Венеции проходит крупнейший, 12-й по счету архитектурный форум мира. За вклад в архитектуру «Золотого льва» биеннале в этом году уже получил Рэм Кулхас -- патриарх мирового модернизма и друг российского архитектурного комьюнити. Тема форума нынешнего года -- «Люди встречаются в архитектуре». Ее предложила главный куратор биеннале, японский архитектор Казуо Седжима, первая дама, выбранная руководить всем мировым архпроцессом. Тема интригующая, о том, что архитектура -- это прежде всего не коробки, а пространство коммуникации. В российский павильон въехала «Фабрика «Россия» -- рецепт реабилитации убитых промышленных зон в городах страны. Очень своевременный сюжет, учитывая масштабы и скорость превращения грандиозных индустриальных предприятий в руины, даже не меланхолию уже, а сострадание вызывающие. О разных проектах биеннале обозревателю «Времени новостей» Сергею ХАЧАТУРОВУ рассказал архитектор Юрий АВВАКУМОВ.

-- Тема нынешней биеннале, сформулированная ее куратором Казуо Седжима, -- «Люди встречаются в архитектуре». Как эта идея была реализована архитекторами-участниками?

-- Скажу о том, что мне понравилось. Архитекторы почувствовали: экспозиции следует проектировать именно как место встречи. Не формально -- в виде макетов универмагов или концертных залов, а в качестве особенного переживания пространства. Запомнился павильон Польши. В организации его обошлись вообще без архитекторов. За павильон отвечала варшавская галерея искусств «Захента». Посетитель видит гору из проволочных коробок. На нее взбирается в темноте. Вдруг обрыв. Ему предлагается прыгнуть с края обрыва -- нырнуть в световой прямоугольник, затянутый дымом. Прыжок в неизвестность. Для меня это квинтэссенция пространства, встреча с собой, с собственным изменившимся сознанием. Замечателен румынский павильон. Там отгорожено маленькое чистое пространство -- 94,4 кв.м, павильон в павильоне. Все оно залито дымчатым светом из круглого проема в потолке, сфумато. Оно совпадает с площадью, что приходится на одного человека в Бухаресте.

Немцы подошли к теме конкретно. Сделали из павильона дискуссионную площадку о том, что такое профессиональный клуб общения. Предусмотрена программа встреч в павильоне. 150 архитекторов прислали эскизы своих на эту тему соображений. Эскизы и стулья -- вот и вся немецкая экспозиция.

Американский павильон называется Workshoping. Идея показать, как архитекторы (от мегаконцернов до маленьких бюро) проектируют заказы в режиме быстрого реагирования на разного рода чрезвычайные ситуации, не дожидаясь заказов. Вполне поучительно, особенно для нас.

Основная экспозиция представила тему пространственного свидания в еще более артистической форме. Каждому из участников достался большой зал. Были приглашены не только архитекторы, но и художники и даже кураторы. В частности, Ханс Ульрих Обрист сделал инсталляцию-интервью. На огромной стене мы видим тысячу имен тех деятелей культуры, у которых Обрист когда-либо брал интервью. В дни вернисажа он сам делал на эту тему перфоманс, брал интервью в режиме онлайн. Зал заполнен мониторами, к каждому из которых можно присесть и познакомиться с кем-то из героев знаменитого куратора. Центральный экспонат «Арсенале» (главной площадки биеннале) -- это инсталляция Transsolar & Tetsuo Kondo Architects. Зал заполнен паром, как в Сандуновских банях. Между гигантских колонн зависает спиралевидный пандус. Зрители поднимаются выше и выше, проходя сквозь уплотняющееся облако пара. Видимость как в московском смоге. Люди есть, но кажутся призраками.

-- Эта инсталляция вполне подходит и для артбиеннале...

-- Возможно, хотя не создавалось впечатления, что архитекторы нарочно «играют в художественность». Просто в лучших экспозициях явлена очень деликатная работа с пространством, а это именно то, где архитектор часто выигрывает у художника. Гораздо меньше стало лихой "скульптурной" зрелищности, меньше специальной архитектурной подачи. Архитекторы и вправду стали ближе к народу.

-- Российский павильон теме биеннале подыграл?

-- Да, пожалуй, впервые за десять лет он совпал с темой биеннале. К тому же он остроумно и конъюнктурно выполнен. Проект под названием «Фабрика «Россия» предполагает модель возрождения провинциального города, разработанную на примере Вышнего Волочка, старого городка между Москвой и Санкт-Петербургом. Архитектор Сергей Чобан впервые показал эту идею на московском фестивале «Зодчество». Тогда получил премию за кураторский проект. Попал в зону видимости Минкульта, был выбран куратором павильона. Получилось хорошо. Во многом благодаря точной режиссуре пространства. Драматургия движения зрителя в трех залах павильона просчитана точно.

В первом зале со стен снята штукатурка и обнажен красный кирпич. Это аллюзия на заброшенные фабрики и заводы, коими сейчас заполнена вся Россия. В зале показывают мастерски сделанный фильм о сегодняшней руинированной жизни Волочка. Второй зал -- мечты о встрече Волочка и Венеции. Это сделанная средствами живописи круговая панорама, в которую помещены предлагаемые проекты реконструкции промышленных зон Вышнего Волочка с последующим их возрождением к жизни. Проекты выбранных Чобаном пяти авторов из Москвы и Санкт-Петербурга вписаны в ландшафт города. Зрителю приходится передвигаться по уложенным на полу мосткам. Под мостками зеркала отражают пейзаж вокруг. Модель российской Венеции. Все вместе простодушно и бесхитростно и приводит в детский восторг.

В третьем зале предлагается подробный рассказ о каждом из пяти проектов с чертежами и развернутыми профессиональными комментариями. Отлично задана логика движения. Сперва почувствовать тему на уровне эмоций, а уже потом погрузиться во все интеллектуальные сложности ее решения.

В принципе разработка каждого из пяти предложений реставрации старой фабрики Волочка сейчас еще приблизительна. Это понятно. На данный момент важно внятно и мощно заявить тему, «пройти духовым оркестром», привлечь инвесторов. Вот когда дело дойдет до воплощения, тогда вступят флейты и скрипки.

-- Расскажите о вашем проекте «Кабинет директора» -- памяти ушедшего от нас в этом году директора Музея архитектуры Давида Саркисяна.

-- Наша выставка, естественно, не конкурсная. Камерная. Разместилась в палаццо Зенобио -- армянском колледже, принадлежащем монастырю Сан-Лазаро. Это было любимое место самого Давида. Он часто здесь бывал. Экспозиции отдано два зала. В одном показывают фильм о Давиде, сделанный на 40 дней после кончины, в котором о нем вспоминают друзья. На противоположной стене от экрана помещены выдержки из некрологов с описаниями чудесного, похожего на волшебную лавку с тысячью диковин кабинета директора.

Во втором зале две видеопроекции. На одной стене цветная фотопанорама кабинета, как мы его знаем и помним. На противоположной -- черно-белая модель лазерного сканирования кабинета. Подобная технология используется для точного восстановления литых деталей фасадов, фиксации памятников. Тот же самый кабинет на этой модели превращается в серую скульптуру на черном фоне, что-то вроде просвечивающего пустотами гипсового гербария.

Тоже встреча. Живого пространства с присутствием человека и гипсового, словно посмертного слепка этого пространства. Живое лицо и гипсовая маска будто смотрят друг на друга. Это как философская притча о двух ботаниках: один цветы выращивает, а другой их засушивает. Архитектор, конечно, должен заниматься садом, а не гербарием, как бы красиво это искусство ни выглядело. Потому что в гербарии нельзя жить.