Этому фильму не грозит премьера в «Пушкинском», идет он в Москве скромно, одним экраном, но тем больше оснований обратить внимание на последнее творение одного из самых своеобразных «независимых» режиссеров Америки -- Абеля Феррары («Король Нью-Йорка», «Плохой лейтенат»). Феррара, уроженец Бронкса, непохож на своих коллег -- мальчиков из приличных семей, закончивших киношколы с отличием и использующих фактуру «злых улиц» Нью-Йорка для изысканных стилистических упражнений. Его кинематограф яростен и жесток, наивен и безудержен. Его стиль -- это китч, доведенный до крайне степени искренности и взорванный изнутри демонической режиссерской энергией. Его путь -- между фильмами категории «Б» и религиозной проповедью исступленного миссионера.

Оригинальное название «Нашего Рождества» -- R-Xmas, аббревиатура, означающая нечто вроде «Дети до 16 на Рождество не допускаются». Поначалу, впрочем, кажется, что это фильм для семейного просмотра. В католической школе идет рождественское представление, дети распевают религиозные гимны, а родители умильно снимают их на видео. В аудитории -- эффектная супружеская пара. Он -- доминиканец. Она -- пуэрториканка. Заботливые родители, преуспевающие бизнесмены, которым Нью-Йорк стал родным домом (действие происходит в 1993 году, еще до избрания мэром известного ксенофоба Рудольфа Джулиани). Папа готов в лепешку расшибиться, лишь бы достать любимой доченьке в подарок новую дефицитную модель куклы (не удивляйтесь, в канун Рождества даже Америка узнаёт, что такое дефицит). Идут приготовления к празднику. И лишь сумрачное изображение (несмотря на рождественские огни, город кажется погруженным в вязкую тьму) да исполнители главных ролей (Лилло Бранкато и Дрео Де Маттео прославились как постоянные актеры гангстерского сериала «Клан Сопрано») намекают на то, что в этой идиллии не все так просто. Семейный бизнес четы -- торговля кокаином. А когда мужа похищает чернокожий верзила (рэпер Ice-T) и требует от жены «много денег, чем больше, тем лучше, и чтоб принесла через двадцать минут», идиллии и вовсе приходит конец.

Как ни парадоксально это звучит, мы имеем дело не с триллером и не с гангстерской драмой, а с настоящим религиозным моралите. Феррара исступленно соединяет высокое и низкое, невинность и порок, мораль и преступление. В его фильмах насилуют монахинь, «плохие лейтенанты» становятся на путь раскаяния, а вышедшие из тюрьмы наркобароны собирают пожертвования на строительство благотворительного госпиталя. Вот и в «Нашем Рождестве» «герои» и «злодеи» постоянно меняются местами. Безупречная семейная пара торгует смертью, а алчный похититель оказывается завзятым моралистом и ведет с женой своей жертвы душеспасительные беседы о вине и раскаянии.

Феррара не устает на свой лад пересказывать притчу о добром и злом разбойниках. Он едва ли не единственный в мире по-настоящему религиозный режиссер, для которого вина и раскаяние не пустой звук. Может быть, поэтому его лубочные истории вызывают доверие и сочувствие.