Британское правительство, сформированное по результатам майских парламентских выборов, подводит итоги первых 100 дней своей работы. Говорят, что когда поздно вечером 12 мая Дэвид Кэмерон отправился в Букингемский дворец за мандатом на формирование нового правительства, королева поинтересовалась, будет ли его кабинет состоять из одних консерваторов или в него войдут и представители другой партии. Ответ новоиспеченного премьера был неожиданным: «Пока еще не знаю, Ваше Величество».

За 57 лет пребывания на троне королева благословила на руководство страной 12 премьер-министров, но еще никогда не получала подобного ответа. Предыдущие 11, начиная с Уинстона Черчилля, имели на этот счет четкое представление. Но Кэмерон, как выясняется, к тому моменту действительно еще не знал, какое правительство он возглавит -- консервативного меньшинства или коалиционное.

Объяснялось это просто: уверенно победив на выборах, консерваторы чуть-чуть не добрали до абсолютного большинства в парламенте. Речь шла всего о 19 депутатских местах. Консерваторы могли попробовать управлять страной в одиночку, но это привело бы к нестабильности и слабости власти и вскоре к новым выборам. Был и другой вариант: пойти на коалицию с либерал-демократами, у которых 53 парламентских мандата. Но политические программы обеих партий слишком разнятся.

Когда на следующее утро улыбающиеся Дэвид Кэмерон и глава либерал-демократов Ник Клегг рассказали журналистам на газоне резиденции премьера, что согласились на коалицию, один из авторитетных лондонских политических комментаторов разочарованно махнул рукой: «Вот увидишь, теперь тори придется отказаться от планов по сокращению госрасходов и изменению системы управления страной. Эти леваки либералы не дадут им даже шелохнуться вправо. Не знаю, сколько это правительство просуществует, но боюсь, что оно станет самым нерешительным в нашей истории».

Поговаривали, что из всех сегодняшних западных лидеров Дэвид Кэмерон будет самым «нереволюционным»: он, мол, выглядит бледнее американского лидера Барака Обамы и уступает в решительности даже своим сдержанным европейским соседям -- Николя Саркози и Ангеле Меркель. Подобные скептические настроения были очень распространены в Британии. То ли всеобщий скепсис и заниженные ожидания помогли Кэмерону, то ли он и его команда оказались расчетливее и дальновиднее политических аналитиков, но вскоре в Великобритании стали происходить события, прямо противоречащие предсказаниям.

Едва придя к власти, коалиционное правительство обнародовало «чрезвычайный» бюджет, который разом сокращал государственные расходы на 170 млрд долл. По мнению министра финансов Джорджа Осборна, это был единственный способ начать расплачиваться с грандиозными долгами, которые набрало предыдущее лейбористское правительство в разгар кризиса осенью 2008 года. «Если мы этого не сделаем сейчас, -- сказал министр в июне, -- то окажемся в положении Греции, и нам придется идти на еще более жесткие меры, чтобы спасти экономику». Примечательно, что на эту позицию встал и его первый заместитель, член Либерал-демократической партии Данни Александер. Его спросили, почему он поддерживает сокращения, которые его партия отвергала во время избирательной кампании. Тот ответил, что накануне выборов либерал-демократы не представляли себе масштаб проблем, оставшихся в наследство от лейбористского правительства Гордона Брауна: «Не забывайте, что объем дефицита бюджета составляет 11% ВВП, а это очень много. Если не принять срочных мер, страна может попасть в весьма неприятную ситуацию».

Не тронув «священную корову» британской социальной политики -- бесплатное медицинское обслуживание населения -- и всего на 10% сократив ассигнования на оборону и образование, правительство обязало все остальные министерства урезать свои расходы на 30--35%. «Сокращения идут по живому, -- сказала «Времени новостей» сотрудник пресс-отдела Конгресса британских профсоюзов Джесси Гопкинс. -- Министерство юстиции, например, упраздняет более двухсот районных судов, в министерстве обороны уволят значительную часть гражданских служащих, школьное ведомство откладывает до лучших дней создание детских игровых площадок. Очень сильно пострадает система социальной защиты. Предполагается серьезно уменьшить количество пособий малоимущим и неработающим гражданам».

Заодно премьер и министры добровольно согласились уменьшить на 5% свои зарплаты и отказались от таких привилегий, как путешествия в первом классе. Министры ездят теперь на работу и обратно в общественном транспорте, а закрепленные за ними автомобили используют исключительно в представительских целях. И никаких спецрейсов -- с официальным визитом в США премьер и сопровождающая его делегация летали на обычном пассажирском лайнере.

Столь радикальные сокращения вызвали восхищение у местных и зарубежных финансистов, но смутили тех иностранных политиков, которые продолжают закачивать миллиарды в свои экономики, надеясь таким образом смягчить социальные последствия кризиса и не допустить вспышки народного гнева. Какой из этих вариантов лучше, политики пока окончательно не решили. Так что в западных странах на кэмероновскую Британию смотрят как на «радикальную лабораторию послекризисного выздоровления».

Дэвид Кэмерон, судя по всему, убедил партнеров по коалиции поддержать еще одну идею консерваторов, которую весной многие воспринимали как ни к чему не обязывающий предвыборный лозунг. Речь идет об обещании тори в случае прихода к власти резко уменьшить в стране роль центрального правительства и передать многие его функции местным органам, контролируемым самим населением. Эта идея была облечена в предвыборный лозунг: «Меньше государства, больше инициативы на местах». Консерваторы всегда были сторонниками уменьшения чиновнического аппарата.

После появления нового правительства оказалось, что этот лозунг готовы взять на вооружение не только министры-консерваторы, но и либерал-демократы. Министр здравоохранения затевает «самую революционную» реформу в истории британской системы медобслуживания. В результате судьбу больного и вопросы его лечения будет решать сам пациент вместе со своим лечащим врачом, к тому же это позволит избавиться от большого количества чиновников от медицины. Министр образования и вовсе предлагает родителям самим решать, какие школы в их районе должны действовать, какие следует закрыть и какими эти школы должны быть.

«Это не просто смена одной стратегии другой, -- пишет журнал «Экономист» в статье, посвященной 100 дням коалиционного правительства, -- тут, кажется, не обошлось без идеологии. Консерваторы и либералы напуганы усилением государства и централизацией власти в руках премьера. Они считают такую тенденцию не только опасной, но и вредной для общества и демократии и готовы срочно принять меры по демонтажу этой управленческой вертикали». Журнал полагает, что при Гордоне Брауне Британия превратилась в «наполеоновское» государство, где чуть ли не все вопросы жизни людей решали на Даунинг-стрит. 62% бюджета расходовало центральное правительство -- это больше, чем в любой другой европейской стране. В Швейцарии, например, этот показатель составляет всего 15%.

Несмотря на трудности, переживаемые британцами, популярность правительства выросла на 10%. Конечно, в разгар лета людям не до политики. К тому же парламент на каникулах, а оппозиционная партия еще не пришла в себя после тяжелого поражения на выборах. Тем не менее тенденция налицо.

Бывший депутат парламента от лейбористов и активный политический блогер Дерек Уайатт полагает, что в первые 100 дней своего правления Кэмерон добился значительных успехов: «Он примирил правое крыло консерваторов и левый фланг либерал-демократов, чем обезопасил кабинет от опасности скорого падения. Он умело вовлекает в работу госчиновников, не позволяя им влиять на политические решения и одновременно нацеливая аппарат на исполнение этих решений. Он не боится откровенно говорить о внешней политике -- за последнее время премьер сделал несколько достаточно жестких заявлений по США, Афганистану, Турции, Израилю и Пакистану. Он предоставил министрам свободу действий, хотя и внимательно контролирует их шаги. Наконец, Дэвиду явно нравится эта работа, и он этого не скрывает».

Последний тезис особенно ценен. Знакомые автора «ВН» в администрации премьер-министра рассказывают за кружкой пива, что при Гордоне Брауне на Даунинг-стрит установилась тяжелая атмосфера. «Раньше все делалось на нервах, на крике, на подозрительности и взаимных обвинениях, -- рассказал один из сотрудников канцелярии. -- Теперь мы, кажется, снова стали шутить, улыбаться и говорить без надрыва». По его словам, неожиданное появление нового премьера в комнате «не вызывает ужаса, как это было при Брауне». «Не поверишь, я стал с удовольствием ходить на работу», -- добавил собеседник.

Сам премьер излучает энергию и часто улыбается. Правда, неделю назад дотошные фоторедакторы обнаружили в густых коричневых волосах 43-летнего Кэмерона первые седые пряди. Ученые считают, что ранняя седина -- результат возросшего груза ответственности.