Главные российские телеканалы на всю страну показывают устрашающие карты, на которых обозначены горящими целые регионы. Небывалая жара, бьющая рекорды за всю более чем столетнюю историю ведения климатических записей, не только увеличила количество «естественных» смертей особенно среди пожилых, десятки людей заживо сгорели в огне пожаров. Не только деревни и малые города, но и Москва окутана дымом горящих торфяников.

Являются ли лесные и торфяные пожары на громадных территориях "одноразовой" аномалией этого года, или надо готовиться к повторению катаклизма? Что можно сделать, чтобы избежать катастрофы в стратегической перспективе?

Чтобы уразуметь масштабы пожаров, достаточно вспомнить, что дождевая туча средних размеров (которая действительно способна потушить лесной пожар) содержит десятки тысяч тонн влаги, выпадающей в виде дождя (100 тыс. тонн воды, выпадающей на землю в результате ливня, даже в нашем климате не редкость). На этом фоне 10, 100 и даже 200 тонн воды, которые могут вылить пожарные из цистерн пожарных машин и с самолетов, цифра совершенно смешная. Еще древним было известно, что лесные пожары из кувшинов и ведер не останавливают. Их останавливают созданием просек, уничтожением сухостоя и другими мерами, требующими многолетней планомерной работы. Если ничего заранее жителями и властями (местными у себя и федеральными в масштабах страны) не делалось, благополучно остановить распространение лесных пожаров в пожарном порядке невозможно. Надо отдавать в этом ясный отчет и в будущем готовиться к возможному повторению подобного несчастья общероссийских масштабов заранее.

Другая сторона проблемы -- горящие торфяники, потушить которые с поверхности водой из брандспойтов невозможно даже теоретически, так как горение часто происходит на значительной глубине. Однако почему загорается и самовозгорается торф? Не результат ли это человеческой глупости, за которую и наказывает мать-природа? Так же, как массовые лесные пожары в РФ. Так же, как и различные погодно-климатические аномалии, в частности значительно более частые, чем в прошлые века, засухи в средней полосе, известной своим умеренным климатом, и наводнения всевозможных «сортов», которые, ясное дело, для нас вовсе не компенсации за пережитые засухи. Жара в России бывала и ранее. Но никогда не было столь массовых пожаров. Нет ли в этом бедствии главной причины?

Она есть и, к сожалению, является результатом деятельности человека. Главной причиной массовых пожаров является уничтожение болот. Занятие, начатое при Сталине и продолженное при Хрущеве и Брежневе.

Почему начали осушать болота в Советском Союзе? Причин было как минимум три.

Во-первых, в сталинскую эпоху предполагалось, что сельская местность будет обогреваться с помощью торфяников. Более того, ряд крупных ГРЭС предполагалось кормить торфом. Ну и осушили болота. Торф на осушенных пространствах в сколько-нибудь заметных масштабах добывать не пришлось -- куда выгоднее оказалось топить газом и мазутом, да и традиционным углем. Зато осушили (как горделиво заявляли) сушу. А что получили? Да вот то, что происходит сегодня, и получили. Сушу и сушь.

Вторая причина -- новая кампания по осушению торфяников 1970--1980-х годов, которая была связана с реализацией государственной программы по развитию сельского хозяйства в нечерноземных областях европейской части России (так называемая программа «Нечерноземье»). Именно в это время под видом осушения заболоченных земель были нарушены экосистемы окраинных участков торфяных болот. С экономической точки зрения эта деятельность была совершенно бессмысленной, так как у колхозов и совхозов не было сил и средств для расширения сельскохозяйственных угодий. Так что новые осушенные земли под мощным партийно-административным давлением осваивались, но одновременно выводились из оборота старые вполне продуктивные освоенные земли. Основным итогом этих усилий было дополнительное осушение торфяников.

Третья причина. Болота, как ни странно, не устраивали большевиков по идеологическим соображениям. Хотя бы потому, что на них невозможно было построить советскую власть. Комары, гадюки, лягушки -- "реакционные" существа. На такой территории ни политинформации, ни партсобрания не приведешь. Страна пела о "лесах, полях и горах". Примерно в этом ключе и почти такими словами призывал одного из авторов этой статьи, тогда первокурсника, в обращении к посланным партией и комсомолом "на торфы" студентам представитель горкома. Осушать болота, чтобы сеять на дарованной народу территории кормовые травы, собирать рожь и овощи -- казалось бы, благое намерение, вписывающееся в стратегическую установку: "мы не можем ждать милостей от природы, взять их у нее -- наша задача". О том, что таким образом грубо нарушается экология и баланс между живой и неживой природой, а также в самой живой природе, никто в руководстве СССР, похоже, не задумывался.

Нам не удалось найти данных по площадям торфяников и осушенных болот в европейской части России, имеющей площадь около 4 млн кв. км. Есть только данные по всей России. Вот они: оторфованных земель в РФ 3,69 млн кв. км, или 21,6% территории. Болот с толщиной торфа свыше 30 см -- 1,32 млн кв. км, или 8,1% площади страны, а с толщиной торфа более 50 см -- соответственно 975 тыс. кв. км, или 5,7%. Практически вся территория к северу от центральных черноземных областей России заторфована. На заторфованной почве построены деревни и дачные участки. Общая площадь торфяников к западу от Урала (наиболее охвачены бедствием) порядка миллиона квадратных километров. Значительная их часть осушена и горит, либо может загореться при распространении возгорания под землей или как результат самовозгорания. Такова реальность.

В России засухи, разумеется, бывали и ранее. С XVIII века считалось, что из десяти лет три засушливых. Но никогда ранее торфяники так массово не горели, потому что естественно смачивались находившейся над ними и в них водой. Трагедия, подобная нынешней, впервые произошла в 1972 году. Гарь от горящих торфяников стояла до середины октября, тогда же и дожди пошли, которых не было с начала июня. В августе того года в Москве было шесть дней, когда температура превышала 36оС. Но в 1972 году, в отличие от 2010-го, не было охватывавших большие территории пожаров без торфа, как сейчас в Воронеже и других черноземных областях. Или о них просто не сообщали. Да и температурные рекорды уже перекрыты.

Сколько воды находилось в осушенных торфяниках? Можно ли ее восполнить, залив, например, из Оки или Волги? Прикинем по порядку величины. Волга несет в Каспийское море примерно 250 куб. км воды в год. При средней глубине болот, положим, метр (некоторые менее глубокие, некоторые намного глубже) в них содержалось не менее тысячи кубокилометров воды, то есть в разы больше, чем за год несла в море Волга, больше, чем несут в море все реки европейской части России. Сколько торфяников осушено, сколько потеряли воды не вполне осушенные, сколько и где ее осталось и каков ее режим в нынешних торфяных болотах -- неведомо.

Частично, конечно, ситуацию с горением торфа во время пожара можно исправить, залив «первоприоритетные» территории. Но такая мера по «тушению пожаров в пожарном порядке» ни в коей мере не может быть стратегической. Необходимо восстановить весь природный баланс в бывших болотах, которые в действительности были естественными регуляторами климата и водообмена.

Дожди в средней полосе России вызываются не только облаками, приходящими с морей-океанов, но и (в масштабе десятков процентов от общего количества осадков) локальными испарениями. Поступление влаги из леса в атмосферу в расчете на единицу площади на порядки больше, чем испарение непосредственно с почвы, с поверхности озера или реки. Растение через корни забирает воду из почвы, она проходит по стволу, ветвям или стеблю в листья и испаряется через устьичные щели в них в атмосферу -- этот процесс называется транспирацией. Количество воды (в граммах), требуемое на образование 1 г сухой биомассы растения, -- коэффициент транспирации, он варьируется, но очень редко бывает меньше 100, его обычные значения -- от 300 до 800: обмен влагой между растительностью и атмосферой чрезвычайно велик. Во время засухи устьица закрываются, и испарение существенно уменьшается.

Во всем комплексе таких процессов в средней полосе болотам принадлежит огромная роль, они важнейший регулятор водообмена с атмосферой. Всякое нарушение болотных экосистем -- это удар по окрестным лесам. От болот и от лесов в значительной мере зависят осадки, поскольку облакообразование происходит не только над океаном, но и над сушей, прежде всего благодаря лесам и неразрывно связанной с ними системе болот. Леса «перегоняют» (ретранслируют) влагу внутрь континента, если бы не они, львиная доля осадков выпадала бы только в прибрежной полосе шириной примерно 300 километров.

Сейчас этот баланс кардинально нарушен. Конечно, и тысячу лет назад, когда все леса и болота были «на месте», случались засухи, но то, что деятельность человека по «преобразованию природы» усиливает их, не вызывает сомнений. Отсюда и беспрецедентность нынешней засухи, и небывалое горение торфяников и лесов. Отсутствие понимания того, что леса являются ретрансляторами влаги, привело к тому, что природный кондиционер площадью миллионы квадратных километров, помогавший России спасаться от жары и лесных пожаров, россияне очень серьезно повредили своими руками. Последствия неразумной деятельности по осушению болот мы видим полвека и более спустя.

Роль болот средней полосы не исчерпывается их прямым и косвенным (через леса) участием в водообмене. Болота препятствуют усилению парникового эффекта. Образующаяся в них органика (для этого надо поглощать углекислый газ из атмосферы) не разлагается с выделением углекислого газа обратно в атмосферу, как в тропических лесах, а запасается -- это и есть процесс торфообразования. Справедливо говорят, что болота -- "вторые легкие" планеты наряду с лесом. Кроме того, болота являются естественными фильтрами воды, им принадлежит важная роль в обеспечении чистоты воды в ее подземных месторождениях. Наконец, болота играют важнейшую роль в образовании рек. Из этого краткого экскурса очевидно, насколько разрушительной для природы была деятельность по осушению болот.

Россия в 2010 году оказалась в западне, которую сама себе поставила в 1930--1980-е годы. Не только в уничтожении болот, конечно, причина беспрецедентной жары и засухи. Изменения климата в мире -- проблема, требующая всестороннего изучения. Какие бы споры ни велись по этому поводу, неумолимые факты говорят об учащении и усилении погодных аномалий во всем мире. Дело не только в самих по себе температурных и прочих рекордах (как «вверх», так и «вниз», неизбежное следствие утраты равновесия, разбалансировки), но и в частоте их обновления. Но то, что одной из главных причин лесных пожаров этого года (и главной -- в горении торфа) на территории страны является осушение болот, планомерно осуществлявшееся в Советском Союзе на протяжении полувека, не вызывает сомнения.

Такова история проблемы, важность понимания которой прежде всего в том, чтобы учиться на ошибках прошлого и поступать более мудро. И речь идет не только о стратегическом планировании, но и об элементарной предусмотрительности. Уже в 2000-е годы у нас ухитрились уничтожить лесоохранную систему, федеральный экологический контроль, МЧС все больше сосредоточивается не на профилактике чрезвычайных ситуаций, а лишь реагирует на них. Однако сейчас на первом плане вопрос не о том, кто виноват, а проблема, что делать, чтобы переломить ситуацию.

В кратковременной перспективе, в масштабах лета, единственное, что можно делать реально, это спасать людей и оградить жизненно важные объекты от возгорания. Долгосрочные меры -- нечто совершенно другое, требующее вдумчивости, профессионализма и еще более серьезных затрат.

Простые меры при решении сложных многокомпонентных проблем (а именно такова проблема восстановления болот) нередко приводят к последствиям, которых не ожидали. Например, Большой Каракумский канал имени Ленина (сегодня -- канал имени Туркменбаши), строительство которого было задумано при Сталине и реализовано при Хрущеве, по замыслу должен был орошать среднеазиатские земли и сделать их сверхплодородными. На деле же большая часть воды просто уходит «в песок». Поступление воды в Аральское море из Амударьи резко уменьшилось, из-за чего (а также вследствие прочих аналогичных изъятий воды из Амударьи и Сырдарьи) оно начало высыхать. А вдоль канала (1500 км) возникли не просто заболоченные области, но произошло и засоление почв. Соленые болота в пустыне -- можно ли было ожидать такого результата? Ведь именно засоление почв уничтожило плодородные земли Месопотамии, цивилизацию древности, которая процветала в течение 3 тыс. лет. Причем после климатической и сельскохозяйственной катастрофы, происшедшей в этих районах более 2 тыс. лет назад, плодородие так и не восстановилось.

Программа сохранения низинных болот является международной. И лишь в одной стране мира из экономически и технологически развитых -- России -- ею по сути не занимаются. А верховые болота для нас еще важнее, именно они -- главные источники рек средней полосы европейской России. Это положение необходимо исправить. Нужна вдумчивая программа восстановления болот, естественных кондиционеров природы и регуляторов климата, на территории страны. В содружестве с другими странами, где накоплен большой опыт такой работы, прежде всего Финляндией, Швецией, Германией, США и Канадой. С Австралией, где накоплен громадный опыт тушения лесных пожаров. А также с Израилем, где, подобно России, по недоумию болота были уничтожены, но затем восстановлены.

Некоторые губернаторы уже запросили десятки миллиардов рублей на заливку болот. В момент, когда леса и торф горят, их можно понять. Но эти запросы не подкреплены никакими изысканиями, никакими проектными разработками. Наша национальная традиция -- просить бюджетные деньги в «горячий» момент, не имея никакого обоснования запрашиваемой суммы. Необходимо срочно, в течение дней и недель, начать программу научных исследований происходящего, в частности состояния заторфованных земель, потребностей в воде для их обводнения, доступных (с обязательным соблюдением всех экологических требований) источников воды для этого и их возможностей, ранжирования необходимых мер по приоритетности (прежде всего с экологической, но также и с экономической точки зрения). Чтобы долговременные программы помогли спасти ситуацию, а не навредить еще больше.

Нужно ли восстанавливать все болота, а если не все, то где? И как именно восстанавливать? Эти вопросы требуют глубокого исследования, прежде чем принимать новую стратегическую программу. Если это не будет сделано, при следующем таком Армагеддоне есть риск потерять Россию. А он скорее всего в условиях глобальных климатических изменений наступит, и не через 38 лет (если считать нынешний катаклизм повторением 1972 года), а гораздо раньше.
Виктор ДАНИЛОВ-ДАНИЛЬЯН, директор Института водных проблем РАН, экс-министр охраны окружающей среды и природных ресурсов РФ,
Юрий МАГАРШАК, профессор, президент Международного комитета интеллектуального сотрудничества