Президент Дмитрий Медведев вчера объявил о возможности создания единого следственного органа, который объединит следственные службы всех основных правоохранительных ведомств страны - СКП, ФСБ, МВД и ФСКН. Окончательного решения пока не принято, но такой вариант будет обсуждаться на специальном совещании, которое президент намерен провести в сентябре.

Если по его итогам будет принято положительное решение, то это станет началом, пожалуй, самой масштабной за последние полвека реформы как всей правоохранительной системы, так и уголовно-процессуального законодательства, которое, собственно, и регламентирует работу следствия. Это, в свою очередь, способно вызвать серьезные изменения на политической арене, на которой «силовые» ведомства традиционно играют важнейшие роли, во многих случаях являясь «инструментом» тех или иных политических группировок. С одной стороны, в случае одобрения предложенной президентом реформы, ключевые правоохранительные ведомства лишатся возможности самостоятельно возбуждать и расследовать уголовные дела, что, несомненно, снизит их «вес» и влиятельность. С другой, образуется совершенно новая влиятельная структура, с которой придется считаться всем прочим «силовикам». Ведь любая оперативная работа, попросту, разоблачение кого-либо, не имеет никакого практического смысла без перспективы возбуждения уголовного дела.

О возможности создания единого следственного комитета Дмитрий Медведев сообщил неожиданно на встрече с сотрудниками УВД Йошкар-Олы (республика Марий Эл). Обсуждая только что опубликованный проект закона «О полиции» (см.вчерашний номер«Времени новостей»), главу государства среди прочего спросили, не предполагается ли использовать и давнюю идею о создании единого следственного органа. «Здесь (то есть в законе о полиции. - Ред.) этого не будет, потому что это закон о правоохранительной деятельности, -- ответил президент. - Что касается следственного комитета, это отдельный вопрос. Я вам отвечу так. Во-первых, вы точно не останетесь без дела. Во-вторых, я в ближайшее время к вопросу о следствии вернусь. Думаю, что постараюсь это сделать в начале сентября и проведу отдельное мероприятие». Г-н Медведев при этом сразу постарался успокоить правоохранителей, пообещав, что «никаких волюнтаристских решений не будет»: «Я не планирую просто так кого-то сливать, соединять. Даже если рассматривать идею следственного комитета, -- а она, на мой взгляд, имеет право на существование, как имеет право на существование и действующая конструкция - но в любом случае решение будет спокойным, и никто от этого решения не потеряет, ни в деньгах, ни в погонах».

Вероятность создания новой структуры представляется сегодня весьма высокой. Хотя президент и отметил, что идея создания "единого следствия" имеет право на существование наравне с другими, но принципиально вопрос, скорее всего, уже решен. Ведь понятно, что для обсуждения просто "целесообразности" такой реформы вовсе не обязательно проводить специальное совещание - это можно решить и в более рутинном рабочем порядке на обычных встречах с руководителями «силового» блока. Можно предположить, что на совещании речь будет идти уже о конкретике - сроках создания ведомства, подготовке новых законов и поправок во многие другие действующие, выработке «технологии» по передаче ему процессуальных полномочий (что крайне важно, поскольку расследование уголовных дел - процесс «непрерывного цикла»), структуре, материальной базе и т.д.

Сама идея создания единого следственного комитета, который бы расследовал все уголовные дела по материалам, собранными другими правоохранительными структурами, не нова. Впервые она была предложена еще в начале 90-х годов, но поначалу не получила поддержки. Конструкцию правоохранительной системы тогда оставили по «советскому» образцу: каждое из основных «силовых» ведомств -- ФСБ, МВД и прокуратура -- имело собственную следственную службу. При этом была довольно четко разграничена подследственность - «специалиазция» по тем или иным делам. Расследование большинства общеуголовных преступлений (от хулиганства до крупных хищений) - а это почти 90% уголовных дел - приходится на милицейское следствие, в МВД работает и большинство российских следователей. ФСБ занимается делами о шпионаже и преступлениях экстремистской и террористической направленности. Прокуратура занималась должностными преступлениями и убийствами. В свое время свою следственную службу имела ныне упраздненная налоговая полиция, а после создания на ее базе ФСКН также получила право расследовать дела, связанные с наркотиками.

Разговоры о целесообразности объединения следствия в одной структуре, которая была бы независима от прочих «силовых» ведомств и, соответственно, менее коррумпирована и ангажирована, велись последние 20 лет регулярно, но обычно ничем не заканчивались. Формально все упиралось в сложность масштабной реформы и отсутствие на нее денег, а попутно велась активная «подковерная» борьба -- руководство каждого «силового» ведомства не хотело «выпускать из рук» следствие - мощнейший рычаг для достижения как политических, так, подчас, и сугубо корыстных целей.

Особо же активно о единой следственной структуре заговорили после реформы уголовно-процессуального законодательства 2007 года, в результате которой был создан СКП - орган формально существующий вроде как при прокуратуре, но при этом фактически совершенно самостоятельный. Тогда собственно прокуратура лишилась не только права возбуждать и расследовать уголовные дела, но и многих функций по надзору за следствием, ведущимся другими ведомствами. Политики и юристы все чаще стали отмечать, что в правоохранительной системе оказался нарушен баланс, и следствие стало отчасти бесконтрольным. И в качестве одного из вариантов по «исправлению» ситуации вновь вспомнили об объединении следствия.

Если эта идея будет реализована, то какими бы спокойными, как заверил президент, не были соответствующие решения, их последствия по определению будут весьма «бурными». Во-первых, создание нового следственного органа автоматически вызовет серьезное «переписывание» законодательства. Это само по себе процесс не безболезненный, поскольку законы и сейчас, без реформы, исполняются далеко не безупречно. Кроме того, появление единого следственного комитета вызовет очередной всплеск борьбы политических элит, почти за каждой из которой стоят люди из той или иной правоохранительной структуры. Ведь понятно, что каждая из группировок попытается, во-первых, сохранить свои «кадры», которые из-за реформы могут остаться без работы, а, во-вторых, «прописаться» в новом могущественном ведомстве, которое будет решать судьбу всех уголовных дел. Достаточно вспомнить, что сейчас две наиболее влиятельные следственные службы - СКП и Следственный комитет при МВД РФ, возглавляют ближайшие соратники Владимира Путина, знакомые с ним еще по учебе в Ленинградском университете.