Российские компании намерены развивать сотрудничество с Ираном, несмотря на усиление международных экономических санкций против этой страны. Вчера в Москве министр энергетики Сергей Шматко подписал с иранским министром нефти Масудом Мирказеми план взаимодействия в нефтегазовой области, назвав его «дорожной картой» сотрудничества. В документе идет речь о возможности учреждения совместного банка для финансирования проектов, о сырьевых биржах и перспективных месторождениях. Подробнее об этом Масуд МИРКАЗЕМИ рассказал обозревателю «Времени новостей» Елене СУПОНИНОЙ. Такие же программы готовятся в сферах атомной и электроэнергетики.

-- Означает ли подписание «дорожной карты» нефтегазового сотрудничества между Россией и Ираном, что новые санкции не влияют на отношения наших стран?

-- А вы что, думаете, что эти санкции имеют влияние?

-- Ну какое-то имеют, ведь они затрагивают финансирование, банковский сектор, не так ли?

-- Так ведь санкции против Ирана действуют уже 31 год (имеются в виду односторонние американские санкции, введенные сразу после исламской революции. -- Ред.). И они тоже касались экономики и финансов. Но государства-гегемоны не добились своих целей. Возможно, есть какие-то издержки из-за действия этих санкций. Но цена независимости -- она гораздо выше. Да и наши экономические успехи во многом говорят сами за себя.

-- Пример влияния санкций -- это уход компании ЛУКОЙЛ с иранского нефтяного месторождения «Анаран». Ведь это произошло из-за санкций?

-- Эта компания задерживала выполнение работ, и поэтому в нынешнем году мы отстранили ЛУКОЙЛ от данного проекта. Но присутствуют или нет у нас те или иные компании, не имеет для нас значения. Мы в течение 31 года в основном сами развиваем нашу экономику. Сегодня мы в состоянии производить 4,2 млн баррелей нефти в день, а также ежедневно 600 млн кубометров газа. Этого мы добились без каких-либо иностранных экспертов и советников. Иностранные компании, которые работают на территории Ирана, нужны нам как инвесторы. Так что руководители, не позволяющие компаниям принимать участие в нефтегазовых проектах в Иране, просто лишают эти компании дивидендов и прибыли.

-- Зачем же тогда иранцам нужна компания «Газпром нефть», которая вместо ЛУКОЙЛа собирается работать на месторождении «Анаран»?

-- «Газпром нефть» изъявила такое желание, в том числе потому, что это месторождение -- совместное с соседним Ираком. Но хотелось бы, чтобы вы знали: наши компании уже сейчас сами работают на этом месторождении. Иран -- это мощное государство с точки зрения технологий и огромных нефтегазовых запасов, да и валютных резервов. Иран не бедная страна. Мы и сами вкладываем свои капиталы в некоторые страны. Так что к Ирану надо подходить прагматично.

-- Обсуждается ли возможность совместного ирано-российского участия в разработке нефтегазовых месторождений соседнего Ирака?

-- Мы сейчас в Москве договорились о том, что компании двух стран будут вместе действовать в третьих странах в сфере энергетики. Этой третьей страной может быть и Ирак, может кто-то еще. И у нас, и у России для этого есть и финансовые возможности, и необходимые технологии. Это входит в подписанную нами «дорожную карту» сотрудничества.

-- Раз у вас есть деньги, то вы уже решили, где в России будете инвестировать?

-- Если нам предложат проекты, то мы их изучим.

-- Компания ЛУКОЙЛ к тому же в этом году прекратила поставки в Иран нефтепродуктов, в частности бензина. Это как-то повлияло на ситуацию в стране?

-- Ирану эти ограничения с бензином как шутка. Ведь наша страна имеет в нефтяной промышленности более чем столетний опыт. Мы через два-три года уже будем производить 170 млн литров бензина в день. Эти проекты уже в стадии разработки. Сейчас мы производим 44, 5 млн литров в день. (Потребление бензина в Иране примерно на 20 млн литров больше. -- Ред.). Мы можем и на наших нефтехимических заводах тоже произвести еще 20 млн литров, но пока такой потребности нет. В любое время мы можем переориентировать нефтехимию на производство бензина. Мы экспериментально в течение одной недели уже производили бензин на нефтехимических заводах. Только пока мы не хотим, чтобы в обычном нашем нефтехимическом цикле произошел сбой. А вообще же сегодня невозможно ограничивать мировую торговлю, базирующуюся на принципах свободы.

-- Как вы оцениваете действия компании ЛУКОЙЛ? Это повлияет на возможности ее дальнейшей работы в Иране?

-- Они взяли на себя обязательства по контракту и не выполнили их своевременно. Теперь это делает иранская компания. Если мы согласуем содержание нашего контракта, то будем продолжать работу, как и прежде. Правительство Ирана будет контролировать ситуацию, и никаких споров между различными компаниями по этому месторождению не будет.

Но в целом наши партнеры не должны забывать о том, что Иран располагает большими ресурсами и играет очень важную роль в обеспечении безопасности транспортировки нефти. И если кто-то из компаний начнет действовать против Ирана, то нам придется это учитывать. В таком случае мы поставим такую компанию в черный список, и она уже не сможет работать в нашей стране.

-- А как вы оцениваете деятельность компании «Газпром» по разработке газового месторождения в Иране?

-- «Газпром» должен начать свою работу, а потом мы сможем это оценить. Это авторитетная компания. В России и других странах она работает очень хорошо и вполне может сотрудничать с иранскими компаниями, располагающими хорошими технологиями.

-- Иран входит в Организацию стран -- экспортеров нефти (ОПЕК). Цены на нефть сегодня чуть выше 70 долл. за баррель. Но ОПЕК пока не спешит сокращать добычу, чтобы повысить цены. Тегеран согласен с такой политикой?

-- Если спрос снижается во всем мире, то должны включаться определенные механизмы. А сейчас мы видим, что спрос снижается. Но, к сожалению, этими вопросами никто не занимается. И никто не выясняет, почему произошел этот экономический спад, откуда его корни. Кто был его инициатором, кто должен нести ответственность, и почему все народы мира должны нести потери из-за этого? И где гарантии, что подобное не повторится? В любом случае ОПЕК должна более мощно проявлять себя на международной арене.