Через год после гибели правозащитницы Натальи Эстемировой, похищенной в Грозном 15 июля 2009 года и в тот же день найденной мертвой на территории Ингушетии, ее коллеги напомнили журналистам и российским чиновникам о необходимости довести до конца начатое расследование.

Правозащитники сообщили на пресс-конференции в четверг, что в апреле этого года они с удивлением узнали о некоторых деталях трагедии 15 июля 2009 года из постановления главы следственной группы Игоря Соболя, которым тот разрешил адвокату семьи Натальи Эстемировой Роману Карпинскому знакомиться с процессуальными документами по делу. В постановлении, где коротко излагается суть дела, сказано, что утром 15 июля прошлого года "участник незаконного вооруженного формирования под руководством Успахаджиева И.А. Башаев А.А. и другие неустановленные лица" силой "поместили" г-жу Эстемирову в «Жигули» седьмой модели белого цвета, вывезли в лес на территории Ингушетии и там расстреляли из переделанного под пистолетный патрон газобалонного пистолета с глушителем.

Таким образом, следствие уже знает, кто и как убил правозащитницу. Правда, коллеги Натальи Эстемировой, постоянно общающиеся со следователями, узнали от них, что следствие будет продолжаться еще как минимум несколько месяцев из-за того, что до сих пор не удалось выполнить всего объема следственных действий. Кроме того, глава комитета "Гражданское содействие" Светлана Ганнушкина полагает, что следователи сами не слишком верят такому описанию убийства. По ее словам, следствие, которое ведет Следственный комитет при прокуратуре РФ по Северо-Кавказскому и Южному федеральным округам, проходит "в условиях тотального страха, в очень тяжелых условиях". Говоря о страхе, правозащитница, судя по всему, имеет в виду свидетелей, а не самих следователей.

На боевика Алхазура Башаева следователей вывели улики с места преступления -- фрагменты предметов, найденных позже при обыске в его доме. Правда, сам Башаев, как и его командир Успахаджиев уже никогда не дадут показаний: оба были идентифицированы в числе боевиков, ликвидированных 13 ноября прошлого года в результате операции чеченских силовых структур в лесном массиве у западной границы республики.

Правозащитники обращают внимание, что в России, в особенности на Северном Кавказе, весьма широко распространена практика, когда представители власти объявляют о раскрытии преступления после того, как все причастные к нему лица оказываются в числе убитых. Кроме того, с точки зрения члена совета правозащитного центра "Мемориал" Александра Черкасова, версия о причастности Башаева не объясняет мотива преступления. В базе данных "Мемориала" боевик Башаев фигурировал как соучастник преступлений, совершенных членами НВФ в чеченском селении Шалажи. Но Наталья Эстемирова не имела никакого личного отношения к исследованию ситуации в Шалажи, которое вел "Мемориал". По крайней мере так говорят сотрудники грозненского офиса организации, вынужденные после прошлогодних убийств и прямых угроз в адрес правозащитников со стороны первых лиц Чечни жить не только за переделами республики, но и за пределами России.

Коллеги Натальи Эстемировой удивлены тем, что никакие другие версии гибели правозащитницы следствием, судя по всему, не проверяются. По крайней мере никакого существенного процессуального движения по случаям, которыми Наталья занималась в последние дни своей жизни, не происходит. Речь между тем идет как минимум о двух сюжетах, к которым могут быть причастны правоохранительные органы Чечни. Это публичная казнь жителя села Ахкинчу-Борзой Ризвана Альбекова 7 июля прошлого года и похищение уроженца села Махкеты Апти Зайналова, которого в тот же день увезли из Ачхой-Мартановской больницы, где его лечили после перенесенных им пыток.

Зайналов в 2005 году был осужден за участие в незаконных вооруженных формированиях, но в 2006 году освободился и жил в Саратове, время от времени навещая мать в Чечне. В конце июня прошлого года его телефон перестал отвечать, а затем его неожиданно обнаружили в больнице, где он пытался оправиться от многочисленных кровавых ран в палате под охраной вооруженных людей в форменных кепках с аббревиатурой "К.Р.А." Когда правозащитники и родственники опознали Зайналова, они обратились в прокуратуру, но пока прокурорские работники решали какие-то вопросы в местном РОВД, Зайналова на глазах его матери вывели из больницы все те же вооруженные охранники и увезли в неизвестном направлении. Зато за Натальей Эстемировой с того же дня стала следить "Волга" с тонированными стеклами, в которой, как считают правозащитники, видевшие рацию в салоне, находились чеченские силовики.

Родное село Ризвана Альбекова расположено в горах, и его жители, по словам правозащитников, постоянно оказываются в безвыходной ситуации, когда среди ночи к ним заходят вооруженные люди, требующие еды под угрозой расправы. "Мне лично до сих пор не встречались люди, настолько принципиальные, чтобы отказаться отдать овцу, когда им угрожают оружием", -- пожимает плечами замглавы московского бюро Human Rights Watch Татьяна Локшина. По всей вероятности, после подобного эпизода горцем Ризваном Альбековым заинтересовалась милиция Курчалоевского района. Один из офицеров по имени Илес заехал к нему в село утром 7 июля и взял у его дочери номер мобильного телефона Ризвана. Через несколько часов в селе Джугурты милиционеры остановили "Ниву", на которой Ризван ехал домой из райцентра вместе с сыном Азизом, и куда-то их увезли. А ближе к ночи некие вооруженные люди приехали в село Ризвана, прямо в центре села вытащили его из машины в одном нижнем белье на глазах у группы молодых людей. Вооруженные люди спросили Ризвана, помогал ли он боевикам. Тот отрицательно кивнул головой, но его все равно расстреляли, пояснив, что так будет с каждым, кто оказывает содействие боевикам. После этого вооруженные люди уехали, а невольные зрители позвонили в прокуратуру. Сын Ризвана Азиз, который как раз только что окончил школу, по некоторым данным, вернулся домой, но сейчас снова неизвестно, где он.

Следствие идет, но Татьяна Локшина обращает внимание на характерную особенность дел, в которых изначально фигурируют вполне конкретные сотрудники определенных силовых структур: по ее наблюдениям по мере процессуального движения эти понятные фигуранты часто превращаются в "неизвестных вооруженных людей в камуфляже", которые могут быть уже кем угодно -- и федералами, и чеченскими милиционерами, и боевиками.

Между тем глава ПЦ "Мемориал" Олег Орлов с 6 июля этого года является обвиняемым по делу о клевете в отношении президента Чечни Рамзана Кадырова, которого он чуть менее года назад косвенно обвинил в причастности к убийству Натальи Эстемировой и других правозащитников. Напомним, некоторое время назад официальный Грозный объявил, что претензий к Олегу Орлову у Рамзана Кадырова, который осенью прошлого года отсудил у правозащитника 70 тыс. руб. в связи с его высказыванием, больше нет, хотя г-н Орлов и отказался в суде мириться с чеченским президентом. Но во вторник московские милиционеры, которые вели расследование, пригласили его знакомиться с материалами уголовного дела: выяснилось, что данное дело не является делом частного возбуждения, и даже если бы г-н Кадыров захотел его прекратить, он не смог бы этого сделать.

Вчера же правозащитники привлекли внимание журналистов к тексту интервью Рамзана Кадырова чеченскому телевидению, которое вышло в эфир в 22.40 3 июля этого года на чеченском языке. Полный текст перевода этого в высшей степени откровенного и информативного интервью опубликован на сайте "Мемориала". "Мы трудимся ради Аллаха и ради народа, -- говорит, в частности, г-н Кадыров. -- Никто из нас не без ошибок. Мы рабы Господа Бога, Он создал нас, мы грешим, а Он нас прощает". Президент Чечни сообщает, что не приказывал стрелять пейнтбольными шариками в жительниц Грозного, одетых не по мусульманским правилам, но охотно наградил бы стрелявших, если бы их нашел. Кроме того, он называет правозащитников "врагами народа, врагами закона и врагами государства".

С точки зрения правозащитников, имеющих опыт работы в Чечне, это прямая угроза всем, кто независимо от правительства региона продолжает выполнять там гуманитарную миссию. Правда, сенатор от Чечни Зияд Сабсаби угрозы в словах президента не видит и вообще считает, что у правозащитников в Чечне не осталось работы, поскольку с соблюдением прав человека там все обстоит идеально. Но сами правозащитники так не считают. "Правозащитники -- это всегда зеркало. Авторитарная система еще может терпеть такое зеркало. Тоталитарная, которая выстроена в Чечне, терпеть его не может и потому предпочитает разбить", -- говорит г-н Орлов.

Татьяна Локшина напоминает, что резкие выпады г-на Кадырова против правозащитников происходят на фоне явного потепления отношений между правозащитниками и федеральной властью. Г-жа Локшина рассказала, что во время встречи президента Медведева с правозащитниками и представителями гражданского общества Северного Кавказа специально просила главу государства обратить внимание на причудливый чеченоязычный контент чеченского телевидения. Сам же г-н Медведев заявил, что тем главам регионов, которые не в состоянии выстроить отношения с гражданским обществом, не останется ничего иного, как уйти.

Впрочем, на днях в Кисловодске премьер-министр Владимир Путин напомнил о различиях между правозащитниками, которые финансируются из-за рубежа, и правозащитниками, которые "искренне сопереживают". А затем провел рабочую встречу с Рамзаном Кадыровым, где хвалил его за успехи.