Так сложилось, что перед чтением каждого законопроекта в Госдуме повторяется одна и та же история. Мы слышим заученные формулировки: «закон сырой», «закон фрагментарный» и «в таком виде его принимать нельзя». Возможно, дело в том, что часто для критики не требуется прочитывание законопроекта, а достаточно выдать привычные штампы, чтобы включиться в публичное обсуждение. Но в случае закона «Об обязательном медицинском страховании» речь идет о сфере, которая касается каждого из нас -- как и на каких основаниях мы получаем и реализовываем наши конституционные права на бесплатную медицинскую помощь. Поэтому зерна от плевел надо отделять. Иначе мы уйдем от содержательного обсуждения конкретного законопроекта (его плюсов и минусов) к «мифическим конструкциям» -- например, к предложениям исключить из ОМС все страховые компании как класс или же ликвидировать всю систему ОМС в принципе.

Костяк кривотолков вокруг законопроекта зиждется на трех позициях: уход от страховых принципов в системе ОМС в пользу бюджетно-распределительной модели, якобы страховые медицинские организации «потеряют» статус страховщиков, а граждане лишатся права на получение медпомощи при отсутствии полиса.

Во-первых, главный недостаток нынешней системы, перекрывающий все ее плюсы, -- это все-таки разновидность бюджетной модели, в которой конкуренция сведена к минимуму. Кроме того, это раздробленная система. Отсюда вытекают всем известные проблемы, когда человеку, прописанному в одном регионе, получить помощь в другом регионе по полису затруднительно.

Во-вторых, медицинское страхование -- разновидность государственного социального страхования. С одной стороны, это означает, что классические принципы коммерческого страхования к ней неприменимы, а с другой, подразумевается, что по законодательству в роли страховщика может выступать организация, созданная правительством Российской Федерации. Поэтому в законопроекте прописано, что в роли страховщика выступает Федеральный фонд обязательного медицинского страхования, который делегирует часть своих полномочий страховым компаниям.

В-третьих, когда медицинская помощь требуется в экстренных случаях, она должна быть оказана. Тут не может быть спекуляций -- есть у человека полис или нет. Получение медицинского полиса доступно каждому вне зависимости от его социального статуса: за неработающих граждан страховые взносы платит регион, за работающих -- соответственно работодатель. В этом еще одно отличие социального страхования от коммерческого -- абсолютное равенство прав всех граждан и всеобщий характер страхования.

Наконец нужно учитывать те объективные ограничения, в которых мы находимся. Система обязательного медицинского страхования в России работает свыше 15 лет, но она долго не реформировалась и инертна по своей сути. Она требует «настройки», ведь даже с учетом недостатка финансов (мы тратим на здравоохранение всего 3,4% от ВВП) за год только объем программы государственных гарантий составляет 1,2 трлн руб. И этот ресурс нужно эффективно использовать.

Еще одно объективное условие -- мы не начинаем жить с чистого листа. Повторюсь, в такой сфере, которая касается каждого, ломать через колено не тот путь, который позволит достигнуть поставленной цели -- сделать человека центральным звеном системы ОМС. Для этого мы переходим к финансированию конкретных оказанных услуг, а не учреждений. Деньги теперь идут за пациентом. Мы уходим от «крепостного права», предоставляя каждому право на выбор страховой компании, медицинского учреждения и врача. Естественно, мы должны создать такие условия, чтобы реализация права на выбор медицинского учреждения и врача не дошла до абсурда и не повлекла ухудшения доступности и качества медицинской помощи в целом.

Мы переходим к рыночной ситуации, создавая конкуренцию за конечного потребителя услуг среди страховых и медицинских организаций. Переход на полный тариф, включающий в себя все затраты, при расчете с медицинским учреждением позволит экономически решить проблему оказания медпомощи пациентам из других регионов -- клиники будут заинтересованы их принимать, поскольку именно за пациентами в больницу «приходят» деньги.

Последний и, на мой взгляд, один из ключевых моментов -- страховые компании должны стать защитником человека в его взаимоотношениях с медицинскими учреждениями. Эта сторона работы страховых компаний -- защита прав застрахованных -- должна стать основой в отношениях с потребителями и включать такие параметры, как подбор медицинской организации для оказания помощи, ведение своего клиента на всех этапах оказания этой помощи и контроль за тем, как она была оказана. То есть если человек приходит с полисом в больницу, а у него начинают требовать деньги за услуги, которые ему положены бесплатно, он первым должен позвонить в свою страховую компанию с требованием разобраться в ситуации. И это уже забота страховой компании, с которой человек заключил договор, -- быть его «адвокатом», защищая его права.

Это основные концептуальные положения закона. Безусловно, его отдельные положения требуют шлифовки, а механизмы реализации -- доработки. Но для этого и нужны перед принятием закона его общественные слушания, совместная работа с профильными ассоциациями и экспертным сообществом. На это есть достаточно времени. Говорить же заученные фразы «в таком виде принимать нельзя» -- значит отрицать необходимость в модернизации системы ОМС, в повышении качества услуг и в переходе к рыночным механизмам.