Европейский суд по правам человека (ЕСПЧ) вчера обязал российские власти выплатить 32 тыс. евро бывшему вице-мэру Магадана Игорю Овчинникову за то, что он два года терпел пытки. Это время г-н Овчинников провел в тюрьме, находясь под следствием по обвинению в получении взятки, и именно условия содержания в СИЗО были признаны в Страсбурге пытками и бесчеловечным обращением.

Запрет на такое отношение к людям установлен ст. 3 Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод. Само по себе данное решение ЕСПЧ не оригинально -- в суде почти еженедельно принимаются аналогичные решения по жалобам российских подследственных и осужденных, в которых те рассказывают о тесных камерах, отсутствии надлежащего питания или медобслуживания. Но, как правило, суммы компенсаций, устанавливаемые ЕСПЧ, не превышают 5 тыс. евро. Так что в этом смысле г-ну Овчинникову удалось поставить своеобразный рекорд.

Произошло это, впрочем, судя по всему, не случайно. Как уже писала газета «Время новостей», Европейский суд принял решение повысить с этого года ставки выплат по тем нарушениями, которые считает системными и которые, несмотря на большое количество уже вынесенных постановлений, так и не повлекли за собой надлежащих изменений в том или ином государстве (в данном случае в России), способных эти системные нарушения нивелировать. История же г-на Овчинникова могла показаться в Страсбурге тем более показательной, что прецедент, по которому тяжелые условия содержания в российских СИЗО могут приравниваться европейскими судьями к пыткам, был создан почти десять лет назад в том же самом СИЗО Магадана.

Игорь Овчинников лишился своего поста и из кресла вице-мэра Магадана угодил в тюрьму в декабре 1999 года. Тогда сотрудники ФСБ взяли его с поличным при получении взятки. Через год с лишним, в апреле 2001-го, Магаданский облсуд приговорил его к восьми годам лишения свободы, а Верховный суд утвердил это решение в ноябре того же года. Пока шло следствие и суд, г-н Овчинников «мигрировал» из камеры в камеру в СИЗО 49/1 Магадана, где и претерпел все то, что позже описал в поданной в ЕСПЧ жалобе. Собственно, описание это он и сделал «покамерно». Вот как это отражено в постановлении ЕСПЧ.

Камера №38 -- в ней г-н Овчинников провел первый месяц заключения. Площадь 25 кв. м. Рассчитана на девять персон, но в ней одновременно находилось 17--19 человек. Поскольку число кроватей было ограничено, заключенные спали по очереди. В частности, черед чиновника наступал в четыре утра. Но заснуть толком все равно не удавалось, так как телевизор работал круглые сутки, а свет в камере никогда не выключался. Кроме того, будучи окруженным заядлыми любителями табака, г-н Овчинников сам был вынужден стать пассивным курильщиком. Вентиляции в камере не было, а зимой в ней было очень холодно, так как из-за плохого воздуха окно вынуждены были держать постоянно открытым. Свежее постельное белье не выдавалось, камера была заражена клопами и никакими специальными средствами не обрабатывалась. Туалет помещался в углу, в непосредственной близости от жилой зоны и при этом не был отгорожен. В итоге тот, кто пользовался туалетом, находился в поле зрения остальных сокамерников и охранников, следивших за порядком через глазок в двери. Г-н Овчинников также жаловался, что в душ их водили нерегулярно, а ежедневные прогулки на свежем воздухе сократили до одного часа.

Камера №77 от предыдущей отличалась еще меньшими размерами -- всего 20 кв. м, и в ней было 13 постояльцев, хотя рассчитаны эти «апартаменты» были на восьмерых. Очередь спать у г-на Овчинникова наступала в девять утра. При этом он жаловался, что сокамерники били и унижали его. Там заключенный провел всего неделю, а потом переехал в следующую камеру -- №6. Здесь чиновник прожил несколько месяцев -- с конца февраля до конца июля 2000 года. На 14 кв. м помещались две кровати и трое заключенных. По словам г-на Овчинникова, эта камера предназначалась для нарушителей тюремного порядка. В ней было очень мало света, а сильный смрад, исходивший от расположенного рядом гаража, причинял постоянное беспокойство и головные боли.

Следующая камера -- №45 -- была еще меньше, площадью 9,5 кв. м. Этот «двухместный номер», по рассказам бывшего вице-мэра, также был постоянно перенаселен. Из нее г-н Овчинников переехал в камеру №76 площадью 7,14 кв. м и тоже битком набитую. За этой камерой последовали еще несколько -- под номерами 70, 76, 1, 3 и 36. Последняя была самой маленькой -- 7,7 кв. м. Именно из нее г-н Овчинников лишь в августе 2003-го -- более чем через полтора года после вступления приговора в силу -- отправился отбывать наказание в колонию, расположенную в деревне Уптар Магаданской области.

Правительство России огласило Евросуду свою позицию, которая вкратце уместилась в три предложения. Овчинникову выдавалось постельное белье и личная подушка, и он мог еженедельно принимать душ. Все камеры должным образом вентилировались, обогревались, дезинфицировались и освещались. Все заключенные были обеспечены медицинской помощью.

Судьи ЕСПЧ не стали давать подробный анализ данного дела, поскольку в своей практике ориентируются на прецеденты. Таким прецедентом стало, в частности, дело «Калашников против России», которое в Страсбурге уже превратилось в имя нарицательное. Банкир Валерий Калашников, осужденный за хищение денежных средств, сидел в том же самом СИЗО №1 Магадана с 1995 по 1999 год, и содержание жалобы г-на Овчинникова почти слово в слово совпадает с его жалобой. Только г-ну Калашникову ЕСПЧ отмерил 5 тыс. евро в качестве компенсации за понесенные им моральные страдания, а г-ну Овчинникову -- 32 тыс. евро. «Хотя в настоящем деле нет признаков намерения оскорбить и унизить заявителя, суд находит сам факт того, что заявителю пришлось провести три года, семь месяцев и 29 дней в переполненных камерах СИЗО 49/1, достаточным, чтобы превысить допустимый уровень страданий, вызванных заключением, и таким образом заставить заявителя испытывать мучения и унижения», -- говорится в принятом вчера постановлении ЕСПЧ.