В Колонном зале Дома союзов идет 5-й Фестиваль оркестров мира: позади три концерта, осталось еще три. В прошлые годы здесь выступали коллективы из Великобритании, Германии, Франции, Швеции, Италии, Израиля, Венгрии. Тем неожиданнее выглядел список стран -- участниц нынешнего форума: Турция, Китай, Южная Корея, Индия плюс два оркестра от России. Если на каждый из прежних фестивалей приезжал как минимум один первоклассный коллектив, то теперь, казалось, нас ждет то, что к первому классу заведомо не относится. Однако со временем стало ясно: форум не снижает планку и решает некоторые из нерешенных прежде задач.

Первая -- географическая: на ранней поре фестиваля мир -- ключевое слово в его названии -- был сжат до Западной Европы, Ближнего Востока и России. Картину существенно расширяют оркестры из Азии (вспомним, как много музыкантов из азиатских стран сейчас работает по всему свету). Вторая и более важная -- репертуарная. Основа афиши -- симфонические шлягеры, уже два года назад они стали повторяться. Пять раз на фестивалях играли Бетховена и Рихарда Штрауса, по четыре -- Чайковского и Дворжака, дважды -- «Море» Дебюсси и «Фантастическую» Берлиоза. Притом ни разу не было Малера, почти не играли Шостаковича, Прокофьева и Бартока, не говоря уже о второй половине ХХ века. Да, здесь звучали симфонии, написанные уже в XXI столетии, но этого мало для того, чтобы считать музыку современной, если она не встроена в мировой эстетический и исполнительский контексты. Теперь -- около десятка сочинений, нашей публике неизвестных, среди них три абсолютно новых. И даже если инициатива исходит от оркестров, а не от фестиваля, можно говорить о новой главе в его истории.

Из трех выступивших коллективов смелее всех оказался Президентский оркестр Турции, посвятивший музыке своей страны все первое отделение концерта. Из пяти обещанных номеров один отменился, о чем слушателям сообщили, не сказав ни слова об остальных сочинениях и их авторах. Многие в зале так и не узнали о том, что оркестр существует с 1826 года; что он гастролировал во всем мире и что с ним выступали десятки дирижеров и солистов международного класса; что в его программе -- четыре композитора трех поколений; что двое из них -- представители так называемой турецкой пятерки, а еще один -- ее последователь. И если бы автор одного из сочинений не вышел на поклоны, впору было бы предположить, что всю программу написал один, максимум два композитора.

Вечер турецкого коллектива стал одним из лучших за всю историю фестиваля по степени самоотдачи музыкантов -- всех вместе и каждого отдельно, по непосредственности и заразительности их игры, по высочайшей культуре звучания это выступление можно сравнить с прошлогодним концертом Будапештского фестивального оркестра. Как и венгры, турки отдали половину программы сочинениям своих классиков, основанным на народных мелодиях. Правда, музыка эта, которую 99% находившихся в зале слышали в первый и последний раз, казалась во многом знакомой: «турецкая пятерка» объединила композиторов, первыми обратившихся к европейской симфонической традиции. Почти все они учились в Европе, и их сочинения демонстрируют целый букет влияний -- от Брамса, Дворжака и Римского-Корсакова до Стравинского, Равеля и Кодая.

Программу открыла рапсодия Kocekce Ульви Джемаля Эркина, идеальная визитная карточка для оркестра; специфические турецкие созвучия и ритмы органично переплетались с венгерскими и славянскими мотивами. С первой секунды коллектив был необыкновенно щедр, будто играл на бис -- такое выступление идеально подошло бы открытию фестиваля, которое двумя днями раньше невыразительно провел Государственный оркестр Татарстана. Досадный проигрыш казанских гостей в этом негласном поединке был очевиден уже после второго номера -- пьесы Esintiler Ферита Тюзюна. Тюзюн -- талантливый последователь «пятерки», в его сочинении отчетливее звучат и восточные, и европейские мотивы -- вот «Хаванез» Сен-Санса, а вот «Танец семи покрывал» Штрауса. Менее ярким оказалось сочинение еще одного из «пятерки» -- Прелюдия и два танца Ферида Альнара, но это компенсировали великолепные соло скрипки, фагота, кларнета и трубы.

Еще один номер обозначил маленькую революцию: «Истоки ночи» Ахмета Алтинеля (ему нет и сорока) стали первым в истории форума по-настоящему современным сочинением. Берлинская премьера (2008) на фестивале Young Euro Classic принесла автору европейскую композиторскую премию. Новым словом в искусстве пьеса не является, однако в основе ее отличное знание передовой европейской музыки последних десятилетий, в российской концертной практике почти не представленной. «Истоки ночи» отнюдь не пример голой техники: это очень эмоциональная и захватывающая пьеса в духе финна Магнуса Линдберга. Зал воспринял ее благосклонно и с энтузиазмом приветствовал молодого автора. Во втором отделении сыграли Четвертую симфонию Шумана -- хорошо знакомую, но прозвучавшую необыкновенно свежо.

Еще одно новое сочинение днем позже открыло программу Национального оркестра Китая; его также представил автор -- Гуань Ся, один из главных китайских композиторов. Его «Реквием Земле» в память о Сычуаньском землетрясении написан для солистов, хора, органа, оркестра и цянской флейты, однако сыграли лишь оркестровую версию первой части. Назвать прозвучавшее банальным было бы несправедливо -- это очень светлая, трогательная, добрая музыка в духе той, что звучит в фильмах Хаяо Миядзаки. Основная часть программы -- симфонии Бетховена и Сен-Санса -- едва ли оказалась интереснее: мы хорошо знаем Мишеля Плассона как яркого интерпретатора французской музыки, однако китайский оркестр под его управлением звучал старомодно и тяжеловесно, пусть и технически безукоризненно. Следующим примером актуальной музыки обещает стать «Шу» кореянки Ынсук Чин -- гвоздь программы Сеульского филармонического оркестра, который выступит во вторник.