Когда-то ученики Станиславского в знаменитых студиях Художественного театра ставили спектакли «в сукнах» -- система занавесок, заменявших декорации, позволяла экономить средства и не стесняла воображение. В Театре им. Станиславского пьесу про молодого Чехова поставили «в простынях» -- через сцену тянется веревка, на ней висят простыни, пододеяльники, подштанники: то самое белье, копаться в котором интеллигентным людям должно быть стыдно. Выходит горничная, снимает белье с веревок, освобождая пространство жизни -- стол, буфет, качели. Дача, лето, молодость, частная жизнь, семейные хроники.

Автор оформления, ученица Дмитрия Крымова Лиза Дзуцева, как бы отвечает таким образом на возможные обвинения в нескромности -- пьеса, написанная Еленой Греминой, рассказывает о частной жизни великого драматурга. О том, как он, молодой и только начинающий литератор, вынужден содержать на свои скромные заработки семью -- разорившегося отца, гордого своим званием купца 2-й гильдии, четырех братьев и сестру. О том, как собирается жениться на еврейке, дочери известного адвоката, в расчете на богатое приданное, которое, впрочем, ее отец может и не дать. О том, как пытается заставить своих братьев заняться делом, а не болтать и пить.

Это проект Чеховского фестиваля -- специально к юбилею драматурга. Заказывая пьесу именно Елене Греминой -- драматургу, сценаристу, одному из идеологов движения «Новая драма», соучредителю «Театра.doc», -- директор Чеховского фестиваля Валерий Шадрин очевидно заранее предполагал, что степень реальности и откровенности материала в этом исполнении, скорее всего, будет высокой.

И, конечно, все оказалось довольно жестким. Гремина использовала письма, воспоминания и собственно произведения Чехова, справедливо полагая, что «Чайка», «Иванов» и многие рассказы написаны на основании реальных эпизодов из его собственной жизни и жизни его близких. А жизнь эта была довольно грубой. Знатоки биографии Чехова вряд ли смогут упрекнуть автора в неточности или волюнтаризме -- все строго и по правде, со всеми неприглядными подробностями, вроде рассказа о том, как братья Чеховы в детстве перебирали спитой чай с мусором, который их отец скупал в гостинице, чтобы потом еще раз продать. Павел Егорович родился крепостным, но стал купцом, и этот социальный рост был предметом его гордости. Семья же у него получилась совсем не интеллигентная, мутная, с обманами, лицемерием, показным благонравием и удушливыми комплексами. Александр и Николай спивались. Лень и разврат сочетались в них с талантом и обаянием. Брат Антон своим происхождением тяготился, но к родственникам был привязан во всех смыслах этого емкого слова.

Для сюжета пьесы из множества известных чеховедам эпизодов выбрано несколько. Сватовство к Дуне Эфрос, ничем не закончившееся, скандалы с пьющими братьями, приезд подруги Натальи Гольден -- бывшей пассии, безнадежно влюбленной в Антона, но потом вышедшей замуж за Александра (это у них родился Миша Чехов, будущий великий артист). И письмо писателя Григоровича, где он высоко оценивает талант Чехова и советует ему не разбрасываться по мелочам, а сосредоточиться на чем-то значительном.

То есть в сущности пьеса про то, как один из братьев, по отзывам окружающих, не самый одаренный (отец говорит, что, мол, «на Антошу можно положиться. Таланту не дал Господь. А пишет день и ночь...»), но самый готовый к постоянным усилиям, становится настоящим писателем, который теперь уже должен нести ответственность не только за нелепую родню, но и за свой дар. Все очень просто и ясно.

Ясность и простота стали отличительными достоинствами спектакля, поставленного режиссером Александром Галибиным. Надо сказать, эти качества редки на отечественной сцене, богатой на излишества, но скупой на здравый смысл. Внятная и разумная история, рассказанная театром, радует именно спокойным достоинством изложения. Спектакль о Чехове получился не претенциозным, а скромным, как-то вполне по-чеховски.

В роли Антона -- Станислав Рядинский, красивый, спокойный, ровный, без видимых эмоциональных всплесков, скорее наблюдатель, чем участник. Он следует за текстом, и в результате оказывается органичен и обаятелен. Лучшая роль, пожалуй, у Александра Пантелеева (отец) -- его герой балансирует на грани фарса, но остается за чертой, он забавен, убедителен и в конце концов вызывает сочувствие. Александр Всеволода Болдина не ровен, ему хуже удается резонерство в первых сценах, к финалу он становится мягче и сочнее, а вот Николай Антона Семкина показался интереснее по рисунку роли, но не слишком пока уверенно ее исполняет. Но все же мужской ансамбль хорош, и, надеюсь, впоследствии станет еще лучше.

Что касается женских ролей, то ни Анна Дубова (Дуня), ни Ирина Савицкая (Наталья) не объясняют, что именно происходит с их героинями. Тут, возможно, есть проблема и у постановщика, а может быть, и у драматурга. Отношения Антона Чехова с братьями и отцом куда интереснее и ярче, чем его отношения с женщинами, которые вообще здесь оказываются как будто и лишними, ненужными. Это мужской мир, мир творчества и амбиций, где женщина, если она не приз, и вовсе не участвует. А эти девушки явно не приз...

Спектакль Театра Станиславского получился из числа тех, на какие можно рекомендовать сходить и тем, кому интересна биография Чехова, и тем, кому хочется посмотреть что-то про себя и свою жизнь. Этот тот самый настоящий мейнстрим, о котором столько сегодня говорится. Нормальное искусство для нормальных людей. Не требующее от зрителя сверхусилий, но доставляющее ему безусловное удовольствие.