В Зверевском центре современного искусства проездом в Нижний Новгород на закрытие фестиваля польского «Кино морального беспокойства» выступил джазовый дуэт Петр Леманьчик (контрабас) -- Цезары Пачорек (баян). В столице дуэт открывал небольшую выставку польского плаката (которая продлится до конца месяца). Известно о вернисаже стало только за день, но, несмотря на идеально дачную погоду уикенда и не самое бойкое местоположение Зверевского центра, в зале свободных мест не было.

Конечно, сыграло свою роль и то, что функцию куратора выставки выполняла новая сотрудница Польского культурного центра (ПКЦ) Эдита Фил, профессиональный музыкант, флейтистка, давно живущая в России и сама регулярно выступающая в составе разных мультимедиапроектов, в том числе и в Зверевском центре. Но главное все-таки в том, что ПКЦ догадался объединить как бы два круга интересов -- джаз и плакат. В современной польской культуре их становление и развитие происходило параллельно. Достаточно сказать, что при первых же признаках хрущевской оттепели польский джаз выбирается из «катакомб» -- в 1956 году в Сопоте устраивается первый джаз-фестиваль, выходят первые номера журналов Jazz и художественно-дизайнерского Projekt.

В отличие от того же Хрущева польские власти своевременно оценили не только экспортный потенциал новой музыки и актуальных изобразительных искусств, по сравнению с литературой вроде бы безвредных для социалистической идеологии, но и прекрасную возможность продемонстрировать Западу свою толерантность и независимость от Большого Брата. Хорошо помню, что первые пластинки из серии Polish Jazz в Москве покупали в польском сувенирном магазине «Ванда» (на Петровке, там, где упирался в тупик Столешников переулок), где ими торговали как изделиями народных промыслов и косметикой (никакого проигрывателя там, конечно, не было).

В результате: «Польша была поэтикой моего поколения», -- как скажет позднее Иосиф Бродский. Во многом, конечно, благодаря тому, что она стала своего рода ретранслятором фактически запретной в СССР культуры Запада.

Вроде бы и в самом деле: в самиздате циркулировали машинописные переводы Андрэ Одэра и Иоахима Э. Берендта, сделанные не с французских или немецких оригиналов, а с польского. Иногда доходило до смешного: в 1981 году первым (но не последним!) изданием в Киеве вышел «Лексикон джаза». Составил его некий подлинный ценитель джаза, издавший много полезных джазовых нот, когда в Москве это еще не очень поощрялось. Увы, никакими литературными способностям составитель «Лексикона» не обладал, и большая часть его основывалась на малограмотном переводе к тому времени давно устаревшего польского «словарика», который из номера в номер в качестве приложения печатал все тот же журнал Jazz. Проскальзывали даже забавные полонизмы («аматорский» вместо «любительский»). Это и правда было бы смешно, когда бы не было так грустно. Издание «Лексикона» совпало с краткой эпохой польской «Солидарности» -- и из него в последний момент были вычеркнуты все упоминания собственно...о польском джазе. И, представьте себе, уже в наше время, в 1999-м году (!), в Петербурге издается Англо-русский музыкальный словарь, в котором в качестве лексикографического источника указывается только этот несчастный «Лексикон»...

Да и в отличие от «дизайнерского» Projekt его ровесник -- журнал Jazz возник слишком рано для того, чтобы на него можно было подписаться в СССР. Для сравнения: возникший уже в 1960-е чешский аналог Jazz с безопасным названием Melodie тут же включили в каталог подписных изданий. Хотя образ польского джаза в Jazz представал, конечно, в лучшем свете (например, о гастролях поляков на Западе журнал, естественно, должен был писать только, если они были успешными).

И тем не менее один юбилейный номер Jazz открывался письмом от «советской джазовой общественности», где все было сформулировано коротко и ясно: «Ваш праздник -- это наш праздник!».

На варшавский фестиваль «Джаз-Джембори» нашим джазменам все-таки можно было попасть -- редко когда в качестве выступающих, чаще просто зрителем, чтобы быть «в курсе».

Тем не менее имена польских джазменов Анджея Тшасковского, Яна «Пташина» Врублевского, Анджея Курылевича и в первую очередь Збигнева Намысловского (между прочим, у него брал уроки игры на саксофоне нынешний директор Польского культурного центра театровед Марек Радзивон) для нас значили не меньше, чем имена американских классиков джаза.

Тем временем в Польше на нескольких языках стал издаваться еще один джазовый журнал Jazz Forum, орган Европейской (позднее -- Международной) джазовой федерации. Благодаря Jazz Forum мир узнавал о том, что у нас за «железным занавесом» тоже что-то происходит. И не только собственно в музыке -- впервые были опубликованы «джазовые» гравюры Юрия Соболева, одного из участников легендарной теперь уже выставки в Манеже. Лауреатом одного из первых фотоконкурсов журнала на джазовую тему стал москвич Александр Забрин.

Впрочем, неофициально информация шла в обратном направлении и раньше. Польский джазмен Ежит Мильян недавно вспоминал, как вез из Москвы пленку с записью нашего трубача Германа Лукьянова, чтобы ее передали на «Голос Америки» Уиллису Кановеру -- в те годы самому известному во всем мире джазовому радиоведущему.

Но наступила и закончилась перестройка. Вопреки мрачным постперестроечным прогнозам, джаз как таковой выжил в Восточной Европе, и оказалось, что именно польский джаз вовсе не вынужденный эрзац афроамериканского, а обладает имманентной ценностью.

В 1990-е начинаются будни: уже наши музыканты подолгу работают в Польше, как Олег Киреев (сейчас -- арт-директор клуба «Союз композиторов») или Аркадий Овруцкий. Клавишник Юзеф Скшек составляет группу East West с двумя петербуржцами -- роковым клавишником Михаилом Огородовым и отличным джазовым барабанщиком Александром Рагазановым. И записывает два блестящих альбома, включая монументальный «Петербургский триптих». Продюсер аудиолейбла bcd Божена Урыга-Северин выпускает двойной альбом нашего джаза «Привет из Москвы» (распространяемый, кстати, журналом Jazz Forum), становится концертным агентом наших коллективов и даже организует передвижной фестиваль «Славянский джаз».

Дуэт Леманьчик--Пачорек (программная композиция -- «Полонез с французским привкусом»; баян в конце концов инструмент французского шансона) своим появлением в Москве напомнил об истории польского джаза и подтвердил его художественную самостоятельность не только сам по себе, но именно на фоне плакатной выставки. В нее вошли, кроме прочего, афиша легендарного «Джаз-Джембори» 1980-го года (знаменитый плакат Рафала Ольбиньского) и плакат Яна Леницы к премьере оперы Альбана Берга «Воццек». Она состоялась в варшавском Большом театре 1964 году (а вовсе не в 2009-м, как в московском). О чем и сообщал в свое время плакат, ставший потом классикой прикладного искусства. Теперь вместе с другими эти афиши настраивали публику в Зверевском центре на восприятие программы польского дуэта так, что придавали, казалось бы, салонному выступлению широкий контекст и особый смысл. Как будто между звуками и визуальным рядом счастливо разместились следы целой эпохи.