На этой неделе президент Барак Обама официально обнародует новую стратегию национальной безопасности США. Американцы готовы отказаться от односторонних действий и больше сотрудничать с партнерами, в том числе с Россией. На днях США отменили свои санкции, введенные несколько лет назад против российской компании «Рособоронэкспорт», Тульского КБ машиностроения, Московского авиационного института и Российского химико-технологического университета имени Д.И. Менделеева.

О ситуации в США и состоянии российско-американских отношений рассказывает директор российских программ вашингтонского Американского института предпринимательства Леон АРОН. Специально для «Времени новостей» с ним побеседовал корреспондент информагентства Интерфакс в Вашингтоне Петр ЧЕРЕМУШКИН. Г-н Арон родился в 1954 году в Москве, в 1978 году переехал в США. Он автор ряда работ о внешней политике России и ее отношениях с США.

-- Администрация Барака Обамы, пожалуй, самая левая в истории США, более левая, чем администрация Франклина Рузвельта. Обама истратил много своего политического капитала, чтобы «социал-демократизировать» Америку, приблизить ее к Европе -- к Франции, Германии, Великобритании. Иногда создается ощущение, будто он потратил почти весь свой капитал на реформу здравоохранения, как марафонец, который выиграл первый отрезок пути, но оставшуюся часть забега сможет покрыть едва ли только не шагом. Но Обаме нужно еще решать много других вопросов. Например, иранскую проблему, которую нам пообещали решить сначала в январе, потом в феврале, потом в марте. Президент должен лично в этом участвовать. Но президент занят.

Одобрение резолюции по Ирану в Совбезе ООН потребует от лидеров других стран, будь то лидеры России или Китая, большого риска. Иран -- большая страна, с которой нельзя не считаться. Она может причинить много вреда тому, кого начнет считать своим врагом. Если в отношении Ирана ввести бойкот, Россия пострадает среди первых. Партнеры США должны верить в то, что у администрации США есть не просто желание, но и ресурсы, которыми будут вознаграждаться ее союзники в обмен на санкции против Ирана. Например, дипломатические вознаграждения. Таковым для России могла бы стать отмена поправки Джексона--Вэника (она вводила ограничения на торговлю с СССР из-за ситуации с положением евреев и официально не отменена. -- Ред.). Администрация США в значительной степени политически обескровлена. Но не врагами, а высокими амбициями своих внутриполитических целей. Колоссальный капитал истрачен на внутриполитическую борьбу, хотя может и появиться второе дыхание.

-- Но многие в США, особенно сторонники демократов, считают, что затеянные Обамой реформы следовало начинать раньше. И вряд ли ожидалось, что он добьется быстрых результатов. Вдруг у него получится?

-- США не задыхались от недостатка медобслуживания. Известно, что 86% американцев имели страховку и до реформы Обамы. Дополнительные 10% охватывают 30 млн населения. Битва шла за 10% населения, и в этом вся значимость реформы. Идеология сыграла большую роль в этом выборе. Никто не скажет, что реформа здравоохранения была самой неотложной задачей. Но Белый Дом понимал, что такие вещи нужно проводить в первый год президентства.

-- Как вы оцениваете ситуацию в Афганистане, ставшем внешнеполитическим приоритетом Обамы?

-- В этой стране произошли подвижки в лучшую сторону. Но следует учитывать, что из 60 тыс. подкрепления там пока дислоцировано лишь 30 тыс. военнослужащих, а остальные прибудут летом. Администрация много занималась Афганистаном, чего от нее мало кто ожидал. Но для безопасности США ключевую роль в этом регионе играет Иран.

-- Почему американцы уделяют такое внимание Ирану?

-- Иран -- это главное шиитское государство и одно из самых больших мусульманских государств. Его стремление обрести ядерную бомбу вызывает большую тревогу. Это означает, что суннитские арабские государства тоже попытаются купить это оружие. Весь регион отправится на его поиски, и, я уверен, они его найдут. Это регион, на котором зиждется энергетическая безопасность США и Европы. А режимы там очень нестабильные.

Нельзя недооценивать и фактор Израиля во внешней политике США, связанный с приверженностью многих американцев Ветхому Завету. Самую большую поддержку оказывают Израилю так называемые евангелистские конфессии США, к примеру баптисты. Израиль -- это еще и единственное демократическое государство в регионе. Когда президент Ирана Ахмадинежад говорит, что сотрет Израиль с лица земли, это беспокоит 60--70% населения США, из которого, кстати, лишь 2% составляют евреи.

Администрация Буша пошла в тот же Ирак, соседний с Ираном, так как линия Саддама Хусейна могла лишить США способности проводить свою политику в регионе. Когда Иран стучит кулаком, угрожает, это можно пережить, но вот если у него появится ядерное оружие, поменяется вся ситуация в регионе: Иран сможет диктовать свои условия. Например, может сказать: мы хотим, чтобы США убрались из Афганистана или чтобы США перестали оказывать военную помощь Израилю. С помощью бомбы иранцы смогут выдвигать США ультиматумы. Это приведет к страшному давлению на Вашингтон.

-- А почему США не беспокоит ядерное оружие Израиля?

-- Израиль -- стабильная, демократическая страна. У Индии есть ядерная бомба и что? Мы спим спокойно. Поведение Израиля, который предупреждает население о своих намерениях перед началом боевых действий (например, в Ливане и в палестинской Газе), говорит о том, что там живут и им руководят здравомыслящие люди. Это государство никогда первым ядерную бомбу не применит. А если послушать Ахмадинежада, то понимаешь, что это человек, который верит в Апокалипсис, в то, что будет воскрешен двенадцатый имам, а в купели огненной родится рай на земле. Поэтому США тревожатся из-за Ирана и спокойны в отношении Израиля.

-- Насколько устойчива тенденция к улучшению отношений с Россией?

-- Это зависит от того, насколько Россия с точки зрения общественного мнения США будет выстраивать свою внешнюю и внутреннюю политику в контексте американских идеалов. Когда американцы видят, что в России фальсифицируются выборы, это вызывает беспокойство. Или когда видят, как правозащитницу Людмилу Алексееву бьют по голове. Все это устанавливает жесткие рамки того, что может сделать любой наш президент в отношении России.

Вспомните историю со вступлением во Всемирную торговую организацию. Когда вся работа была завершена, премьер России заявил: «Мы войдем только как члены Таможенного союза с Белоруссией и Казахстаном». Это вызывает непонимание в Вашингтоне. Или когда Россия говорит, что США преувеличивают иранскую угрозу. Здесь явно отсутствует «состыковка» основных взглядов на мир. Контроль над вооружениями оказывается самым простым ходом, но не следует считать его признаком сближения. С точки зрения внутренней политики это было наиболее доступной вещью для американского президента.