Фонд «Метис» создан не столько для материальной помощи детям межрасовых браков, хотя их положение чаще всего довольно бедственное, сколько для того, чтобы дать им возможность общаться, развиваться, учиться. Возглавляет фонд Эмилия Менсан, ей, дочери русской женщины и афроамериканского фермера, приехавшего в 30-е годы в Россию, проблемы людей с иным цветом кожи знакомы не понаслышке. Она считает большой удачей, что ее собственные дети-метисы смогли уехать в США, где они чувствуют себя гораздо комфортнее и безопаснее, чем в Москве.

Детей от смешанных афро-русских браков, по данным экспертов, только в Москве проживает около 2 тысяч, всего же в России их 8--9 тысяч. Фонд «Метис» ведет свою собственную картотеку, в которую сейчас занесено почти 200 человек. И среди них очень мало тех, у кого судьба складывается благополучно. Многие отцы-африканцы уезжают, бросают своих детей и никак им не помогают. А это значит, что практически большинство метисов воспитывается в неполной семье. Причем матерям чаще всего тоже не до детей, поскольку им надо как-то сводить концы с концами. Большинство таких женщин занято неквалифицированным трудом или же числится безработными. Поэтому эти семьи, как правило, очень нуждаются и не имеют самого необходимого: еды, одежды, жилья. Многие так и остаются в общежитии Российского университета дружбы народов после того, как мужья уехали на родину. Им некуда ехать, и за комнату они работают в университете уборщицами и вахтерами. Сейчас фонд добивается, чтобы дети, которые живут в общежитии (все они, как правило, не имеют постоянной регистрации), хотя бы получали регулярную медицинскую помощь.

Как говорит Эмилия Менсан, последние несколько лет от детей-метисов все чаще стали отказываться не только отцы, но и матери. В интернатах, приютах и домах ребенка Москвы и, особенно, Подмосковья живет большое количество таких «афрорусских» сирот и подкидышей. Но точное их количество неизвестно -- органы образования, как ни странно, такую статистику считают дискриминационной. Однако статистические формы чуть ли не единственное место, где соблюдается расовое равенство. В обычной же жизни «афрорусские» дети зачастую находятся в заведомо неравных, неблагополучных условиях.

Есть, например, в картотеке фонда «Метис» малыш, который уже два года сидит в тюрьме вместе с матерью, уличенной в перевозке большого количества героина. О его отце ничего не известно, и в ближайшее время он будет отправлен в детдом. В каком-то смысле типична судьба и «афрорусского» Михаила Бобкова, с которым Эмилия Менсан познакомилась на Царицынском рынке. «Мише 24 года, но он не знает, почему он чернокожий, ни отец, ни мать его не известны, -- рассказывает она. -- В детдоме ему дали русское имя и фамилию, после окончания школы -- какую-то комнатушку и в училище -- специальность маляра. Маляром он работать не может -- аллергия, работает грузчиком. Другого будущего Миша себе не представляет».