Ветераны 76-го полка 20-й мотопехотной дивизии вермахта каждый год приносят венки к воинским захоронениям в восточногерманском городке Зеелов. Они несут по венку на каждое из двух здешних кладбищ. На окраине городка похоронены немецкие солдаты, а неподалеку находится мемориальный комплекс, посвященный воинам Красной армии, погибшим в сражении в излучине Одера на Зееловских высотах.

Отсюда в середине апреля 1945 года началось советское наступление на Берлин, завершившееся капитуляцией Третьего рейха. Берлинская операция, продолжавшаяся с 16 апреля по 8 мая, стала для Красной армии самой кровопролитной среди всех наступательных операций второй мировой войны. Потери составили свыше 360 тыс. человек убитыми и ранеными.

85-летний немец Антониус Шнайдер (на снимке), в прошлом унтер-офицер, был одним из участников битвы на Зееловских высотах. «Здесь был кромешный ад, самый настоящий ад, -- вспоминает он. -- Вокруг нас рвались гранаты, и в головах было только одно: остаться живыми. Здесь не было ни победителей, ни побежденных -- только тысячи и тысячи мертвых. Русские матери оплакивали своих сыновей точно так же, как и немецкие -- своих. Память о подобной трагедии остается в человеке на всю жизнь».

Сегодня он живет в Берлине. Лишь пару лет назад забарахлило сердце, и он оставил бизнес в электротехнической отрасли, которым занимался все послевоенные десятилетия. Корреспондент «Времени новостей» встретился с ветераном вермахта в его квартире в западноберлинском районе Нойкелльн. Антониус Шнайдер с немецкой основательностью хранит личные документы того времени. «Нет, -- говорит он, -- не подумайте, что я какой-нибудь выскочка или выдумщик, каких немало сегодня». И в подтверждение предъявляет выданное ему свидетельство: «Именем фюрера ефрейтор Антониус Шнайдер награждается Железным крестом второй степени». Наград было много, ведь молодой немецкий солдат прошел через многие круги ада.

Он родился в 1925 году в Вестервальде -- регионе между Кельном и Франкфуртом-на-Майне, в небольшой деревне с населением в полтысячи человек. Ходил в школу, был вожаком и активистом в гитлерюгенде, увлекался спортом -- греблей и мотоциклом. В 1943-м Шнайдер пошел добровольцем в вермахт, начальную военную подготовку проходил в оккупированной Франции. Оттуда годом позже его послали на Восточный фронт -- на Украину. Затем тяжелое ранение, госпиталь в Гамбурге, и снова на восток в Штеттин. Оттуда взвод тяжелых пулеметов, которым он командовал в феврале 1945 года, направили в излучину Одера. Живым из всего взвода остался он один.

Что заставляет Антониуса Шнайдера и его товарищей чтить память прежних противников -- красноармейцев? «Они служили своему отечеству и погибли здесь, исполнив свой солдатский долг, -- говорит собеседник «ВН». -- Им -- наше почтение и глубокое уважение. Не первое десятилетие мы возлагаем венки к их могилам. Поначалу этот шаг не находил должного понимания, но нас, откровенно говоря, это мало интересовало. Война принесла невообразимые страдания и немцам, и русским. Пять лет назад, накануне празднования 60-летия окончания войны, я встретился в Зеелове с одним из прибывших туда российских ветеранов и попросил прощения за убитых мною советских солдат. Тот сказал, что на его счету было много убитых немцев. Оказалось, что когда я воевал на Восточном фронте на Украине, его взвод находился почти напротив моего, а затем то же самое было на Висле в Польше и позже на Одере. Тогда мы пожали друг другу руки и сказали, что хотим только мира, и больше ничего».

В последние годы Антониус Шнайдер часто выступал в школах и гимназиях с воспоминаниями: «У меня есть потребность рассказывать людям, прежде всего молодежи, насколько страшна война. Гитлеровское государство воспитывало молодежь тех лет такой, какой хотело видеть. В 17 лет я мог завершить свое профессиональное обучение по коммерческой специальности. Но когда стало известно о наборе в вермахт, я с воодушевлением записался добровольцем -- меня так воспитали. В этом шаге я видел свой долг по защите отечества, я воевал за него, а не за Гитлера».

Страшно ли было молодому немецкому парню идти на войну? «Нет, ведь мы слепо верили в могущество оружия рейха, -- отвечает г-н Шнайдер. -- Очень страшно стало на Восточном фронте на Украине. Там я и понял, чего стоит этот «фатерланд» (по-немецки «отечество» -- Ред.). Из пятисот с небольшим жителей моей родной деревни на войне погиб 121 человек. Подавляющему большинству из них не повезло -- отправили под Сталинград. Были у нас в деревне семьи, в которых погибли четыре сына. Семья одного моего друга на Восточном фронте потеряла семерых мужчин. Все это, слава богу, в прошлом. Чтобы страшное прошлое никогда не повторилось, прошу вас, молитесь о мире».