Редакция газеты «Время новостей» обратилась к ведущим российским экономистам с просьбой оценить эффект «передышки», полученный в результате девальвации рубля и роста мировых цен на нефть, и дать прогноз: что станет «локомотивом» для роста российской экономики.

Мы задали экспертам два вопроса:

1. В какой мере российская экономика смогла воспользоваться «передышкой» -- шансами, предоставленными девальвацией 1998 года и повышением мировых цен на энергоносители в 1999--2000 гг.? Насколько адекватной в эти годы была экономическая политика российских правительств?

2. На какие ресурсы может рассчитывать Россия для качественного прорыва в мировую экономику?

Сергей АЛЕКСАШЕНКО, директор «Центра развития»

1. Российская экономика не есть нечто единое, и разные ее сектора по-разному реагировали на эту «передышку» и по-разному ею воспользовались. Я бы выделил три такие группы.

Первые -- экспортеры сырья, ресурсов и продукции первичной переработки, безусловно, выиграли и от девальвации, и от повышения мировых цен на энергоресурсы. В результате эти предприятия улучшили свое финансовое положение, что позволило им расплатиться с долгами и накопить инвестиционные ресурсы.

Вторая и третья группы -- это предприятия, ориентированные на внутренний рынок.

Огромная их часть и не пыталась каким-либо образом воспользоваться выгодами девальвации, поскольку эти предприятия давно ни на что не реагируют, а спокойно ждут, пока их закроют.

И, наконец, последняя группа -- это те предприятия, которые работают на внутренний рынок, но благодаря девальвации смогли нарастить объемы производства и улучшить финансовое положение. Очевидно, что это легкая и пищевая промышленность, автомобилестроение и машиностроение для нефтегазовой отрасли. Иными словами, те, кто работает либо для населения (девальвация позволила им вытеснить импортеров), либо для экспортеров, получивших благодаря росту мировых цен инвестировать в производство.

Если оценивать ситуацию в целом, то я считаю, что российская экономика в существенной степени упустила шансы в 1998--2000 гг. Главный критерий этой оценки состоит в том, что за эти годы российская экономика инвестировала огромные средства в экономику остального мира. Если оценивать эти два года, включая и девять месяцев 2000 г., то объем вывезенных капиталов составляет порядка 50 млрд долл. Это то, что могло бы быть инвестировано в российскую экономику и кардинально изменить в ней ситуацию.

Правительства Примакова, Степашина, Путина и Касьянова, на мой взгляд, в равной степени мало что делали, и это хорошо. Они, руководствуясь клятвой Гиппократа, избрали осторожную тактику и старались не вредить экономике. Хотя, конечно, иногда не могли себя сдержать и, как Примаков, заявляли о массовых посадках экономических преступников или, уже в этом году, намеревались ввести 100-процентную продажу валютной выручки и регистрацию всех внешнеторговых контрактов.

2. Нужно четко понимать, что современная экономика связана либо с большими объемами производства, либо с уникальными продуктами. С уникальными продуктами у нас тяжело, а большие объемы производства -- это та самая глобализация, которой в России так боятся. На мой взгляд, мы должны построить такую экономику, которая была бы открыта не только на выход, но и на вход. Ведь сейчас из страны можно вывезти любые деньги, а что-то инвестировать здесь, даже если очень хочется, все равно сложно. Так что рассчитывать можно только на одно -- на здравый смысл.

Герман ГРЕФ, министр экономического развития и торговли

1. То, что российская экономика воспользовалась шансами последних двух лет, безусловно. Степень использования этих шансов я бы определил в 7% роста ВВП в этом году. Насколько это соответствует идеалу, сложно сказать, сложно применительно к общему состоянию экономики. По отдельным отраслям есть очень хорошие результаты, хотя во многом они объясняются субъективным фактором -- фактором менеджмента. Там, где менеджмент воспользовался паузой для реинвестиций, для сокращения непроизводственных расходов, -- соответственно есть и позитивные результаты.

При этом я считаю, что говорить о «передышке» в прошедшем времени рано. Сегодняшняя макроэкономическая и политическая стабильность, плавная динамика рублевого курса эту фазу продляют. Но нужно очень четко понимать, что до сих пор рост происходил за счет загрузки существующих производственных мощностей. Рост такого рода фактически себя исчерпал.

Сегодня мы стараемся использовать эту паузу как можно эффективнее, привлечь как можно больше инвестиций, снизить налоговое бремя, снизить пошлины на технологическое оборудование с тем, чтобы предприятия могли провести инвестиции в основной капитал, модернизацию основных фондов. И тогда есть возможность начала роста другого типа -- инвестиционного, самого стабильного и не зависящего от конъюнктуры цен, девальвации и других подобных факторов.

Что же до оценки экономической политики российских правительств, я считаю корректным оценивать действия только сегодняшнего состава кабинета министров. А они, с моей точки зрения, вполне адекватны ситуации. Иначе мы во многом не находились бы в столь благоприятном экономическом положении. Ведь уже почти год макроэкономисты предсказывали исчерпание факторов роста и критиковали денежно-кредитную политику, и прочее, и прочее. Но эти предсказания не сбылись, а значит, та политика, которую мы умудрились все это время проводить, находясь буквально между молотом и наковальней, дала свои результаты.

2. Прежде всего только на свои собственные. Сегодня мы экспортируем преимущественно сырье, а добавленную стоимость на нашем сырье получают другие страны. Это миллиарды долларов. В идеале мы ориентируемся на видоизменение этой схемы таким образом, чтобы увеличить степень переработки внутри страны и вывозить переработанные товары.

В первую очередь необходимо использовать выгодную географию страны. Геополитическое положение России таково, что мы можем занять заметное место на мировом рынке услуг, например транспортных. Второе -- это новая экономика. И в этой сфере есть колоссальнейшие возможности для предоставления услуг изнутри страны.

Значительным потенциалом обладают наукоемкие отрасли, которые у нас сохранились -- в частности, двигателестроение по целому ряду отраслей, в том числе ракетные двигатели. И, естественно, все, что связано с ВПК. Кроме того, у нас есть колоссальные возможности усилить глубокую переработку углеводородного сырья и поставлять на мировые рынки продукты нефтехимии.

Потенциально выгодна для страны международная кооперация -- мы можем участвовать в международных проектах по производству отдельных видов сложной продукции. И сегодня по целому ряду отраслей уже идут переговоры на эту тему.

Но для реализации потенциала страны в указанных областях необходима развитая инфраструктура, комфортное таможенное законодательство, которое позволит сделать перемещения товаров и услуг простыми, быстрыми и без тройного налогообложения. Это, собственно, и является одним из приоритетных сегодня направлений работы правительства.

Геннадий КУЛИК, зампред комитета Госдумы по бюджету и налогам, фракция ОВР

1. Я считаю, что нет. Что произошло, то произошло само собой: среагировали сами производители. Помощи от государства, какой- то специальной линии у правительства не было.

Сегодня правительство не только не хочет развивать производство, но и не задумывается над созданием ресурсов. Есть сегодня у кабинета избыток средств. Если он хочет их стерилизовать, пусть купит 3--4 млн тонн хлеба и положит в резерв. Наступит время, когда государство захочет влиять на рынок зерна, и у него будут реальные ресурсы для влияния. То же касается запасов нефти, которые можно будет использовать в критический период, как делают сейчас США. Все остальное, что говорят о влиянии государства на рынок, -- пустая болтовня.

Мы упускаем возможности, которые сейчас есть. К сожалению, внятной политики -- ни кредитной, ни налоговой, ни прямой поддержки перспективных отраслей производства -- экспортно-ориентированных или импортозамещающих -- у нас нет. Пока мы по-прежнему увлекаемся только макроэкономическими показателями

2. Есть очень большие возможности. Прежде всего путем широкой организации совместного производства. Например, применительно к АПК, очевидно: нам не поднять сельхозмашиностроение до мирового уровня, если мы не будем использовать мировой опыт. Значит, надо создавать СП, где бы доля наших комплектующих была 40--60%. Это даст возможность перенять технологию, переобучить кадры. Инвесторы сегодня ждут движения с нашей стороны. По своим встречам с иностранными инвесторами я знаю, что они готовы к одному нашему рублю добавить свои 9, но им необходимо знать, в чем мы заинтересованы, они хотят адекватной промышленной и инвестиционной политики.

На мой взгляд, высокие цены на нефть будут держаться еще достаточно долгое время. И важно уже в бюджете на 2001 год определиться, что мы перестраиваемся в сторону конкретной экономики, чтобы бюджет не сводился только к социальной поддержке. По крайней мере благоприятный период не закончится катастрофой 2003 года. Эти заявления сильно попахивают политикой, предвыборными спекуляциями к 2004 году.

Андрей ИЛЛАРИОНОВ, советник президента России

1. В очень небольшой. Хотя здесь следует отметить, что на самом деле позитивный вклад высоких мировых цен на энергоносители в долгосрочный экономический рост в России сильно переоценен. Если и есть реальное влияние этого фактора на нашу экономику, то оно носит скорее отрицательный характер.

Действительный же позитивный вклад в долгосрочный экономический рост внесла девальвация рубля. Точнее, не совсем девальвация 1998 года, поскольку она была, во-первых, номинальной, а во-вторых, далеко не первой за новейшую историю России. Как известно, с конца 80-х годов рубль был девальвирован примерно в 40 тысяч раз, из них -- примерно в 10 тысяч раз до августа 98-го и чуть более чем в 4 раза с августа 98-го. Получается, что девальвация рубля в 10 тысяч раз привела к падению ВВП на 45%, а девальвация вчетверо, наоборот, привела к росту ВВП на 10%. Если бы номинальная девальвация приводила к экономическому росту, то за десятилетие перед девальвацией 1998 г. российский ВВП вырос бы чуть ли не в 250 раз, а наивысшие темпы экономического роста демонстрировали бы страны с быстро и постоянно обесценивающейся валютой. Конечно, это не так.

Очевидно, что проблема не в девальвации национальной валюты как таковой, а в так называемой "реальной девальвации" рубля -- ситуации, при которой внутренние цены растут медленнее, чем падает валютный курс. Уровень внутренних цен таким образом снижается, и национальная экономика становится более конкурентоспособной. Таким образом и происходит реальная девальвация, которая оказывается не случайно полученным эффектом внешнего шока, а результатом целенаправленной политики властей.

До августа 1998 года российские власти всеми способами пытались повысить курс рубля и тем самым субсидировать внутреннее потребление. Они построили даже валютный коридор, что привело лишь к углублению и удлинению экономического кризиса. В последние же два года -- после августа 98-го -- власти совершенно сознательно поддерживали и поддерживают существенный разрыв между внутренними и внешними ценами. Поэтому с макроэкономической точки зрения политика российских правительств в последние два года была в целом гораздо более адекватной. Чего, увы, нельзя сказать о политике в области структурных реформ. Практически ничего не было сделано в сфере дерегулирования экономики и создания эффективных рыночных институтов.

2. Одной из коренных причин многочисленных российских бед, я бы сказал, несчастьем России является то, что у нас слишком много ресурсов. Природных, энергетических, иных. У нее большие резервы -- и во многом именно потому большой дефицит рациональной политики и рациональных политиков, грамотных экономистов, бизнесменов, журналистов. Можно сказать, что эти две группы ресурсов находятся в обратно пропорциональной зависимости друг от друга. Много природных ресурсов -- мало рационально действующих мозгов. Верно и обратное. Одним словом, в отличие от грибоедовско-чацкого наше сегодняшнее горе -- горе от нашего богатства.

Поэтому стратегические надежды на возрождение России могут реализоваться лишь при существенном, долгосрочном и безвозвратном снижении цен на природные ресурсы. Это лишило бы нас мировой ренты, перераспределяемой в пользу России за счет трудового вклада других наций, импортирующих наше сырье, ренты, которая разлагает и российские власти, и все российское общество.

Второй очевидный ресурс -- прекращение финансирования России международными финансовыми организациями.

И, наконец, еще один ресурс связан с прекращением экспансионистской денежной политики Федеральной резервной системы США, приводящей к перепроизводству американского капитала, готового быть инвестированным в том числе и в Россию. Грядущий или по крайней мере постоянно предсказываемый экономический кризис в США, возможно, поможет нам решить некоторые из наших проблем.