Конституционный суд (КС) РФ вчера подтвердил правоту властей, лишивших обвиняемых в терроризме и ряде других тяжких преступлений права на то, чтобы их дела рассматривались судом присяжных. Как пояснил председатель КС Валерий Зорькин, речь в данном случае шла о «деликатных вещах». Он подчеркнул, что нынешние террористы -- «одна из главных угроз современности», а один из основных их методов -- устрашение населения. Поскольку присяжные -- это население, которое к тому же еще почитывает прессу и просматривает Интернет, то, как рассудил КС, они значительно больше подвержены запугиванию, нежели судьи профессиональные. Последние, по словам г-на Зорькина, подобны профессиональным летчикам -- в отличие от непрофессиональных в плохих погодных условиях у них «атрофируется» чувство страха. Вот так и в судах, где рассматривают дела обвиняемых в совершении терактов: «Чтобы вынести приговор, судьи должны отвечать особым требованиям независимости и беспристрастности».

Кроме того, как говорится во вчерашнем постановлении КС, суд присяжных не является неотъемлемым правом человека, данным ему от рождения, а лишь средством осуществления правосудия, одним из многих. Главное здесь -- соблюдать право на справедливое судебное разбирательство объективным и независимым судом в разумное время, что гарантирует Европейская конвенция о защите прав человека и основных свобод, защищает Европейский суд (ЕСПЧ) и отстаивают наша Конституция и КС.

Но есть и другое мнение -- особое. Его высказал судья КС Владимир Ярославцев, и оно было также отражено в принятом вчера постановлении. Он отметил, что изменения в УПК об изъятии из подсудности присяжных дел о терроризме -- это нарушение принципа разделения властей, то есть вмешательство правоохранительных органов и исполнительной власти во власть судебную.

Судья КС Владимир Ярославцев назвал изменения в УПК «необоснованными, неразумными, произвольными и опасными». Он напомнил, что закон принимался в связи с указанием правоохранителей о том, что в «южном регионе выносят слишком много оправдательных вердиктов». «Такие вопросы может решать только суд, -- заявил г-н Ярославцев. -- Власти должны были обеспечить безопасность присяжных -- построить специальные гостиницы, нанять охрану. Но это слишком дорого. Проще было их устранить. Их беспокоят оправдательные вердикты? Что это значит? Ясно -- меньше оправдания и меньше снисхождения. Фактически судьям дан заказ. Будут ли они его выполнять -- вопрос их чести и совести».

Одновременно КС отметил, что принятые в конце 2008 года поправки об изъятии из-под юрисдикции присяжных дел террористической направленности не должны распространяться на те из них, по которым уже состоялись предварительные слушания судов, где были удовлетворены соответствующие ходатайства подсудимых. Теоретически это могло бы означать, например, что дела тех обвиняемых и осужденных, кто, собственно, и обратился в КС за защитой своего права на «суд народа», должны быть пересмотрены или начаться заново. Среди них, в частности, фигуранты двух скандальных уголовных дел -- о разоблачении в Татарстане международной террористической организации «Хизб ут-Тахрир аль Ислам» и о нападении на Нальчик в 2005 году.

Но КС в своем постановлении тут же оговорился, что, во-первых, «невозможность сформировать объективную и беспристрастную коллегию присяжных» не должна сказываться на праве граждан на рассмотрение их дела в разумный срок и тогда дело может быть рассмотрено иным составом суда, то есть профессиональным. Именно так и было на процессе в Нальчике, когда прокуратура отметала одну за другой кандидатуры присяжных, пока не вышел новый закон и надобность в них совсем отпала. А во-вторых, как говорилось в постановлении, по каким-либо конкретным делам «проверка их законности и обоснованности не входит в компетенцию КС».

Разъясняя причины принятия такого решения, КС отметил, что присяжные -- это все же суд законный, но вот право обвиняемого на такой суд к числу основных -- «неотчуждаемых и принадлежащих каждому от рождения» -- не относится. «Данное право в отличие от права на независимый и беспристрастный суд или презумпцию невиновности не входит в основное содержание (ядро) конституционного права на судебную защиту, которое не подлежит изменению иначе как в порядке, установленном Конституцией, а выступает в качестве одной из его возможных процессуальных гарантий». В постановлении приводится и позиция ЕСПЧ, который считает, что принцип справедливого разбирательства не предполагает обязательного права на суд присяжных.

Одна из причин обращения в КС заявителей состояла в том, как подчеркивали их адвокаты, что отмена присяжных привела к нарушению ст. 20 Конституции РФ, предоставляющей обвиняемым, которым может грозить смертная казнь, право на рассмотрение их дел с участием присяжных. По их мнению, мораторий на эту высшую меру наказания не отменяет данной статьи, и в данном случае нарушается запрет издавать «законы, отменяющие или умаляющие права и свободы человека и гражданина».

В связи с этим КС напомнил, что в конце прошлого года им было принято постановление, согласно которому смертная казнь в России должна считаться рудиментом и больше применяться не будет. Поэтому «на федерального законодателя более не возлагается обязанность обеспечивать обвиняемому в качестве гарантии судебной защиты права на жизнь возможность быть судимым судом с участием присяжных».

КС подтвердил право законодателя определять подсудность уголовных дел по своему усмотрению, хотя при этом еще раз напомнил, что «это не освобождает его от обязанностей гарантировать принцип справедливого судебного разбирательства посредством компетентного, независимого и беспристрастного суда, не допуская необоснованного ограничения конституционного права на судебную защиту, и осуществлять правовое регулирование подсудности уголовных дел с учетом принципа правовой определенности».

Причем КС в своем постановлении несколько раз повторяет один и тот же тезис о том, что, несмотря на отмену присяжных для обвиняемых по терроризму, справедливость (а значит, и соблюдение прав подсудимых граждан) превыше всего. КС напомнил законодателям, что отменять суд присяжных вообще -- раз и навсегда -- по всем делам нельзя, потому как о нем написано в Конституции, а значит, он должен быть.

Далее КС коснулся самого террора -- того, как он определяется законодательством и чем, по сути, является. Так, согласно федеральному закону «О противодействии терроризму», это «идеология насилия и практика воздействия на принятие решения органами власти, связанные с устрашением населения и (или) иными формами противоправных насильственных действий». В то же время в УК, где терроризм относится к категории особо опасных преступлений, он еще конкретизируется определенными действиями, как то: взрыв, поджог или что-то другое, что также устрашает население или создает опасность гибели человека.

«Таким образом, средством для достижения конечной цели террористов -- оказания воздействия на принятие решения органами публичной власти -- служит устрашение населения, -- говорится в постановлении КС. -- При этом общеопасный способ совершения деяния указывает на то, что направленность террористических актов на устрашение населения предполагает широкую огласку с тем, чтобы вызвать страх у людей, справедливо опасающихся за свою жизнь, здоровье и безопасность близких, сохранность имущества». КС отмечает, что угроза совершения теракта «выражается в доведении до сведения широких слоев населения, правоохранительных органов, других органов исполнительной власти информации о намерении совершить указанные действия».

В постановлении признается, что целью изъятия из подсудности присяжных дел о терроризме было «оптимальное обеспечение эффективности борьбы» с этим страшным явлением с учетом того, что оно направлено «на создание реальной особой угрозы для жизни и здоровья как населения, так и участников уголовного судопроизводства и может оказывать серьезное негативное психологическое воздействие и отрицательно влиять в том числе и на способность входящих в состав суда лиц к принятию адекватных решений».

Особо впечатлительными из всех участников процесса, по мнению КС, как раз и являются присяжные, которые не гнушаются черпать информацию о предстоящем процессе не только из материалов дела, но также «из непроцессуальных источников». «Так как коллегия присяжных заседателей формируется из числа граждан, практически весьма сложно исключить отрицательное воздействие такой информации на кандидатов в присяжные и формирование у них предвзятой -- обвинительной либо оправдательной -- психологической установки (равно как и устранить давление на них посредством угроз жизни и физической неприкосновенности), что в конечном счете не позволяет обеспечить требование беспристрастного суда», -- говорится в постановлении КС.

Кроме того, как оказалось, дела о терроризме отличаются «повышенной сложностью и спецификой этих преступлений» и «предопределяют в современных условиях правомочие именно профессиональных судей делать вывод о виновности или невиновности подсудимых».

Однако, как отметил вчера в своем комментарии судья Владимир Ярославцев, остается не совсем ясным, почему же тогда у присяжных отняли только три состава преступления -- собственно терроризм, насильственный захват власти и вооруженный мятеж. Он обратил внимание, что есть и другие преступления, не менее опасные, не менее сложные при расследовании и не менее связанные с терроризмом, -- это и угон самолета или поезда, и нападение на лиц и здания, пользующиеся международной защитой. Кроме того, нельзя считать «простым» убийства, совершенные при отягчающих обстоятельствах, и похищения людей, и геноцид. Впрочем, КС подтвердил право законодателя решать, кого будут судить присяжными, а кого нет, так что нельзя исключать, что в обозримом будущем и эти статьи могут быть отданы на откуп только профессионалам. А присяжные могут спокойно оставаться в Конституции, смертная казнь там ведь тоже до сих пор прописана.

«Присяжные -- знающие люди. Они имеют право задавать любые вопросы как в ходе процесса, так и в ходе принятия ими решения, пользоваться помощью профессионального судьи. А у нас получается, что суды запуганы. То есть нас всех уже запугали», -- сказал г-н Ярославцев. Он также выразил недоумение относительно того, что остался неурегулированным вопрос формирования коллегий из трех профессиональных судей для обвиняемых в терроризме. То есть де-факто он отдается на откуп председателям региональных судов, и гарантировать их беспристрастность в этом вопросе, по мнению судьи КС, нельзя.