Март изобиловал драматичными событиями. Уход из жизни Валентины Толкуновой послужил внутренней консолидации телеканалов, понимающих историческую ценность этой персоны для нашего общества и культуры.

Сериал «Смерть Вазир-Мухтара» («Россия 1»), показанный в начале месяца, задним числом воспринимается как пролог к интерпретации терактов в московском метро. Сериал о Грибоедове показал, как российское общество XIX века недооценивало тогдашний взрывоопасный Восток. При всем множестве своих минусов сериал рассказал о внутренней неготовности дипломатов (не говоря уж обо всех прочих) вникать в сущность восточной ментальности. Герой, погруженный в пучину болезненных рефлексий, воспринимал политику как дело внешнее.

В понедельник, 29 марта, и в последующие дни реакция телевидения на теракты в метро явила смесь оперативности и многословности при ослабленной аналитической составляющей. Даже развернутые программы, такие как спецвыпуск «НТВшников», гораздо больше занимались повтором частностей, тяготели к хронике, растянутой и настриженной на диалоги. И это уже после целого ряда подробных репортажей в новостных выпусках.

Размышления о политической и этнической подноготной феномена смертниц, об идеологии терроризма -- на последнем месте в телепрограммах, а то и вообще за пределами формата. Однако телевидение могло бы стать тем полем для дискуссий и аналитики, которое позволяет российскому обществу лучше понять себя и агрессора, а значит, не быть столь беззащитным, как сегодня. Но для этого ТВ должно открыто признать, что сущность терроризма и его история нуждаются в более подробном и пристальном рассмотрении.

В контексте трагических событий дополнительно удручают новшества 5-го канала. Петербургское ТВ, всегда имевшее свое неповторимое лицо, теперь воплощает рецепты «Первого канала» и «России 1», идя по пути усиления инфортейнмента. Персона Ксении Собчак придала большому ток-шоу «Свобода мысли» статус говорения ради комфортного препровождения прайм-тайма. «Программа передач Светланы Сорокиной» переполнена умилением по поводу перестроечного телевидения, рождая ощущение анахронизма. Мемуарно-ностальгическая тональность не предполагает стремления всерьез подумать о событиях жизни и ТВ тех лет. Но именно такой подход был бы полезен сейчас, во всеоружии памяти о переходе от советского уклада к нынешнему.

На фоне реформ 5-го канала особенно ценишь то, что сохраняется на «пятой кнопке» -- на канале «Культура», в особенности в программе Виталия Третьякова «Что делать?», не теряющей дискуссионного напряжения никогда, даже в праздничном выпуске после 8 Марта. Некоторым завоеванием по нынешним меркам можно считать и признание особых взаимоотношений ЛДПР с КГБ, «Единой Россией» и властью как таковой в «НТВшниках», посвященных юбилею партии В.В. Жириновского. Чисто эстетически удручил проект Леонида Парфенова «Хребет России» («Первый») -- компьютерные технологии в нем сплясали победный танец на «хребте» телевидения.