Спикер Совета Федерации Сергей Миронов предложил на днях включить в календарь памятных дат России 3 сентября -- день победы над милитаристской Японией. 2 сентября 1945 года в Токийской гавани на борту американского линкора «Миссури» состоялась церемония подписания акта о капитуляции Японии. От Советского Союза документ подписал генерал-лейтенант Кузьма Деревянко. В тот же день был опубликован указ президиума Верховного совета СССР об объявлении 3 сентября праздником победы над Японией. По тому указу 3 сентября объявлялся нерабочим днем.

В мае наша страна будет праздновать 65-летие Победы над фашистской Германией. Не менее важно сохранить для потомков память о вкладе советского солдата в разгром империалистической Японии. Однако эта инициатива вызывает среди российских чиновников неоднозначную реакцию.

Автору «Времени новостей» на минувшей неделе довелось в качестве эксперта принять участие в заседании Социально-консервативного клуба партии «Единая Россия», посвященном проблемам Дальнего Востока. В ходе обсуждения значительное место было уделено предложению руководства Сахалинской области о законодательном оформлении дня победы над милитаристской Японией.

На заседании было распространено официальное мнение по данному вопросу председателя Геральдического совета при президенте Российской Федерации -- государственного герольдмейстера Георгия Вилинбахова. Он предположил, что инициаторы законопроекта вознамерились принизить значение майского праздника: «Считаем, что, учитывая совершенно особое значение празднования Дня Победы и действительно всенародное признание этого праздника, переносить празднование этого дня на другую дату нецелесообразно». Однако на самом деле о переносе Дня Победы с мая на сентябрь речь не идет, и это замечание вызвало возмущение у представителей Сахалинской области.

Более того, государственный герольдмейстер считает: «Война Советского Союза против милитаристской Японии продолжалась немногим более двух недель, осталась мало замечена и современниками, и потомками. Говорить, что успешное завершение наступательной операции в Маньчжурии -- победа советского народа, неправомерно. В связи с этим не считаем целесообразным установление в качестве дня воинской славы России 2 сентября. Если же этот день тем не менее будет установлен, считаем необходимым изменить его название на День окончания Второй Мировой войны (1947 год) (так в тексте документа. -- А.К.)».

Эти оценки и суждения заставляют обратиться к событиям прошлого, чтобы восстановить подлинное значение событий.

Война на два фронта

Сразу же после японской атаки на американскую военно-морскую базу на Тихом океане в Перл-Харборе 7 декабря 1941 года президент США Франклин Рузвельт через посла СССР в Вашингтоне обратился к Иосифу Сталину с просьбой помочь в войне с Японией. Советский лидер ответил: «В настоящее время, когда мы ведем тяжелую войну с Германией и почти все наши силы сосредоточены против Германии, включая сюда половину войск с Дальнего Востока, мы считали бы неразумным и опасным для СССР объявить теперь состояние войны с Японией и вести войну на два фронта...» Рузвельт заявил советскому послу, что он об этом решении сожалеет, но на месте Советского Союза поступил бы так же.

На протяжении всей войны американское руководство и лично президент США всячески пытались вовлечь Москву в войну на Дальнем Востоке. Они просили предоставить американским ВВС базы на территории СССР, с которых можно было бы бомбить Японию. В этом случае крупнейшие японские города и военные порты можно было быстро уничтожить с воздуха и тем самым вынудить японское правительство прекратить агрессивную войну.

Сталин не отказывался обсуждать проблему помощи союзникам на Дальнем Востоке, негласно увязывая вопрос со сроками открытия второго фронта против Германии в Европе. Он говорил посетившему Москву в декабре 1941 года министру иностранных дел Великобритании Антони Идену: «Нападение Японии на СССР возможно и даже вероятно, если немцы начнут терпеть поражения на фронте. Тогда Гитлер пустит в ход все средства нажима для того, чтобы вовлечь Японию в войну с СССР». Сталин обещал возобновить разговоры с Англией о дальневосточной ситуации весной 1942 года.

Во время проходившей в ноябре--декабре 1943 года Тегеранской конференции «большой тройки» -- Франклина Рузвельта, Иосифа Сталина и Уинстона Черчилля -- советский лидер обещал пойти навстречу пожеланиям союзников. Он заявил: «Наши силы на Дальнем Востоке более или менее достаточны лишь для того, чтобы вести оборону, но для наступательных операций эти силы надо увеличить по крайней мере в три раза. Это может иметь место, когда мы заставим Германию капитулировать. Тогда -- общим фронтом против Японии». В феврале 1945 года на Ялтинской конференции лидеров союзных государств было решено, что СССР вступит в войну против Японии «через два-три месяца после капитуляции Германии и окончания войны в Европе».

В ожидании советского наступления

В первой половине 1945 года в Японии развернулась широкая подготовка к «сражению за метрополию». Для обороны страны предусматривалось мобилизовать 3,15 млн человек. Военное командование США и Великобритании исходило из того, что без советского участия для вторжения на Японские острова потребуется семимиллионная армия, а война затянется еще на полтора года. Оценивая перспективы предстоящих сражений, военный министр США Генри Стимсон признавал: «Главные бои должны были бы закончиться самое раннее в конце 1946 года. Мне было известно, что операции будут стоить нам миллион жертв, если говорить только об американских войсках».

В связи с этим 2 июля 1945 года Стимсон писал президенту Гарри Трумэну: «Начав вторжение, нам придется, по моему мнению, завершать его еще более жестокими сражениями, чем те, которые имели место в Германии. В результате мы понесем огромные потери и будем вынуждены оставить Японию...» Это мнение разделял главнокомандующий союзными войсками на Тихом океане генерал Дуглас Макартур, считавший, что американские войска «не должны высаживаться на Японские острова, пока русская армия не начнет военные действия в Маньчжурии».

Военно-политическое руководство США отмечало, что даже если разработанный план высадки был бы осуществлен, не было уверенности, что «могущественная Квантунская армия, находясь почти на полном самообеспечении, не будет продолжать борьбу». Американский генерал Джордж Маршалл указывал: «Важность вступления России в войну заключается в том, что оно может послужить той решающей акцией, которая вынудит Японию капитулировать».

Так и произошло. Атомные бомбардировки Хиросимы и Нагасаки 6 и 9 августа 1945 года не привели Японию к капитуляции. Японское правительство скрыло от народа сообщение о применении американцами нового атомного оружия и продолжало готовить армию и народ к сражению на своей территории «до последнего японца». Угрозы же американской пропаганды «завалить Японию атомными бомбами» были блефом. По расчетам американских штабов, для обеспечения высадки десантов на Японские острова требовалось по меньшей мере девять атомных бомб. Однако после уничтожения Хиросимы и Нагасаки у США больше не было готовых атомных бомб. «Эти бомбы, сброшенные нами, -- свидетельствовал Стимсон, -- были единственными, которыми мы располагали, а темпы производства их в то время были весьма низкими».

Японцы после атомной бомбардировки Хиросимы капитулировать не собирались. Они намеревались продолжать борьбу если не на Японских островах, то в Маньчжурии, полагая, что американцы не будут наносить атомные удары по территории своего союзника -- Китая. Лишь мощный удар Красной армии заставил японцев, как выразился император Хирохито, «вынести невыносимое». 9 августа на экстренном заседании Высшего совета по руководству войной премьер-министр Японии Кантаро Судзуки заявил: «Вступление сегодня утром в войну Советского Союза ставит нас окончательно в безвыходное положение и делает невозможным продолжение войны».

В записанном на пластинку объявлении 15 августа 1945 года о прекращении войны японский император сказал о применении США атомных бомб и вступлении в войну СССР. Менее известен императорский рескрипт от 17 августа 1945 года «К солдатам и матросам». В нем, не упоминая атомные бомбардировки японских городов, Хирохито заявил: «Теперь, когда в войну против нас вступил и Советский Союз, продолжать сопротивление означает поставить под угрозу саму основу существования нашей империи».

Великое решение России

В 1945 году зарубежные правительства и политические деятели высоко оценили значение выступления Красной армии против империалистической Японии. В заявлении кабинета министров Великобритании говорилось: «Война, объявленная сегодня Советским Союзом Японии, является доказательством солидарности, существующей между основными союзниками, и она должна сократить срок борьбы и создать условия, которые будут содействовать установлению всеобщего мира. Мы приветствуем это великое решение Советской России».

В телеграмме от 9 августа 1945 года президент Китайской Республики Чан Кайши писал Иосифу Сталину: «Объявление Советским Союзом с сегодняшнего дня войны против Японии вызвало у всего китайского народа чувство глубокого воодушевления. От имени правительства, народа и армии Китая имею честь выразить вам, а также правительству и героическому народу и армии Советского Союза искреннее и радостное восхищение».

Свою телеграмму Сталину 8 августа 1945 года направило командование войск, руководимых Коммунистической партией Китая: «От имени китайского народа мы горячо приветствуем объявление советским правительством войны Японии. Стомиллионное население и вооруженные силы освобожденных районов Китая будут всемерно координировать свои усилия с Красной армией и армиями других союзных государств в деле разгрома ненавистных японских захватчиков».

«День освобождения Кореи великой Советской армией -- 15 августа 1945 года ознаменовал собой коренной перелом в истории Кореи. Советская армия не только освободила Корею, но и защитила интересы корейского народа, чтобы плоды освобождения стали действительно его достоянием», -- отмечал лидер Трудовой партии Кореи Ким Ир Сен.

Влиятельная американская газета «Нью-Йорк геральд трибюн» 10 августа 1945 года в передовой статье признавала: «Вряд ли можно сомневаться, что вступление Советского Союза в войну окажется решающим в военном отношении».

Так что у нас нет оснований считать, что участие СССР в разгроме милитаристской Японии было «мало замечено современниками».