Недавно прошел слух, что Марат Гельман должен стать директором аналитического и политического вещания на «Общественном российском телевидении». Попытаемся понять, каким будет вклад Гельмана в ОРТ и с чем останется современное искусство, лишившись этого галериста и культуртрегера.

Из рассказов о нашем герое можно составить небольшую "гельманиану". Разброс мнений потрясает. С одной стороны, транслируются массовые признания в любви к Гельману нижегородской интеллигенции в духе: "Я не могу говорить о Гельмане, потому что я очень его люблю..." (В Нижнем Марат Александрович участвовал в проведении избирательной кампании.) С другой стороны, любителям компромата предлагают рассказы о запрещенных приемах, использованных галеристом на политическом поприще. Верить, очевидно, следует всему, ибо мифы, окружающие общественного деятеля, не менее показательны, чем правда. Впрочем, где она, эта правда, понять невозможно. Может, узнаем из чьих-нибудь будущих сенсационных мемуаров. А нет, так останемся с пестрым набором мифов. И с интервью героя, где Гельман опровергает дурные слухи, но с видом человека, умеющего управлять информацией о себе.

В сфере искусства Гельман известен не столько своей галереей, сколько масштабным интернет-проектом Guelman.ru. Сайт украшен подзаголовком "Современное искусство в сети", что, как не раз отмечалось, выглядит нескромно -- получается, что наш герой назвал своим именем все искусство. Обеспечил торговой маркой. Художники любят говорить, что время шедевров прошло, что на дворе эпоха децентрализации, что демиургов больше нет. Но децентрализация по-гельмановски выглядит как обезличка: на Тимура Новикова и какого-нибудь Петра Раздолбаева отводится одинаковый строкаж. Может быть, фигура художника-демиурга теперь действительно невозможна. Но Марат Гельман, как и многие другие кураторы у нас и на Западе, примеривает эту роль на себя. Художники вольно или невольно делегируют ему функции творца. Распространенный миф гласит, что искусство не может пробиться само, ему нужен чей-то авторитет, что сможет его «продвинуть». В компетенцию куратора попадает проблема взаимосвязи искусства и публики. А само искусство оказывается словно бы и ни при чем. Из разноцветных камешков галерист составляет удобную на данный момент мозаику -- вспомним тематические сборные выставки, приуроченные к какому-нибудь общественному поводу: новые деньги, юбилей Пушкина и т.д.

Гельман начинал как коллекционер, но крайне редко признается в любви к объектам своего выбора. Скорее галерист относится к художникам как к собственным произведениям (или, если взять словечко из политического сленга, креатурам). Уверенность в том, что нечто актуально, вырабатывается не самим художником, а его куратором. Художнику остается только делать иллюстрации к соответствующим идеям.

Сейчас роль директора галереи передана Сергею Ануфриеву, украинскому художнику, участнику артгруппы "Медицинская герменевтика". По пресс-релизам невозможно понять, что ждет галерею в будущем. Внятной программы нет. Ее отсутствие позволяет сделать вывод: Гельман все равно будет держать руку на пульсе.

Политические затеи Гельмана, тесно связанные с руководимым Глебом Павловским Фондом эффективной политики, обычно задавались не слишком. Говорят, конечно, что московский альтернативный День города, проведенный за СПС в пику Лужкову и блоку "Отечество -- Вся Россия", существенно поднял рейтинг правых. Но говорят и другое: рейтинг правых поднялся из-за того, что Анатолий Чубайс заявил о симпатии СПС к Путину. Люди, не упустившие шанс насладиться искусством, предлагаемым взамен гуляниям на Поклонной горе, вспомнят, что ощущение было как от наспех сделанного агитпоезда: ярко, аляповато, но едет с трудом. Над концертами и выставками витал дух политической борьбы, совершенно непростительный, когда речь идет о ярких музыкантах и художниках, к тому же редко появляющихся на публике. Потом был провал в Санкт-Петербурге, где кампания в поддержку Валентины Матвиенко калькировалась с московской. Под нее, впрочем, получили деньги многие хорошие начинания -- расплатились упоминанием Гельмана на буклетах и плакатах. Еще один провал случился прошлым летом в Нижнем Новгороде, когда Гельман ассистировал Сергею Кириенко, продвигавшему в губернаторы от партии власти Ивана Склярова. Стиль пиара был, что называется, чумовым. В местных газетах Гельман, к примеру, говорил о своей лояльности к легким наркотикам. Он не принял в расчет, что для Билла Клинтона подобные откровения обернулись многомесячным полосканием грязного белья в американской прессе, а наша провинция по уровню «пуританства» стоит Соединенных Штатов. И в Петербурге, и в Нижнем Гельман допустил одну и ту же ошибку: он забыл, что богатый москвич для провинциалов -- незваный гость, который во много раз хуже и татарина, и местных властей, каким бы уродством они на первый взгляд ни отличались.

Имидж Гельмана вполне соответствует описанию «тусовщика», сделанному Виктором Мизиано: для тусовщика "участие в международной выставке -- это не просто интересный проект, а завоевание Запада; а работа на политических выборах не просто банальный заработок, а завоевание политического истеблишмента". Что будет, если Гельмана привлекут к формированию политической линии государственного канала и он получит доступ к мощным медиатехнологиям, в деталях предсказать трудно. Но общая линия угадывается: талант манипулятора общественным мнением развернется на ОРТ с небывалой силой.