Среди знаковых событий февраля, которые вывели телевидение из зимнего развлекательного транса, несомненно нужно назвать Олимпиаду с ее особой телевизионной зрелищностью (независимо от результатов россиян); разминающуюся в сквозном ведении эфиров и проблемной спортивной репортажности «Россию 2»; меняющуюся «Культуру» -- островной канал для элитарной публики стал более нервным, чуть живее реагирующим на происходящее в соседних сферах жизни; премьеру последнего сезона «Остаться в живых» («Первый»).

На экран вернулась жизнь, драма побед и поражений, реальной боли и слез, чувство сопереживания, прямые эфиры и неудобные вопросы и восклицания (хотя бы по поводу спорта). В общем, все то, что отличает телевидение -- с вездесущей картинкой, эффектом присутствия, с его искренностью крупных планов и непосредственностью реакций -- ото всех других видов зрелищ и коммуникации.

Новый эксперимент с сериалом «Школа» («Первый») -- уход в Интернет на время Олимпиады -- первая ласточка будущего отмирания каналов как способа доставки содержания, исчезновения традиционной программной сетки и грядущего свободного выбора нового зрителя.

Циничная тяга телевидения ко всему эпатажному (от паразитирования на темах про детей с ограниченными возможностями или про стариков, которым здесь не место) не была бы столь вопиющей -- в конце концов через разговор на табуированные и раздражающие темы преодолеваются общественные стереотипы и демонстрируется правильные образцы поведения в отношении к любым «другим», -- но в нынешней имитации внимания к проблеме горячая тема забалтывается, добавляет агрессивного эмоционального накала, а потом выливается в пшик.

Но и без этих «взбадривающих» шоу телевидение из дня в день демонстрирует примеры аморальности: в «ЧП» на НТВ, опять не прикрыв лица, показали изнасилованную девочку, смакуя, демонстрировали кадры задержания девушек, вроде бы проституток -- лица крупным планом. Годами телевидение во всех своих так называемых документальных «правовых» программах -- от «дежурных частей» до разнообразных «ЧП» -- ежедневно выпускает в эфир милицейские страшилки, построенные на оперативных съемках. На фоне аккуратно объявленной кампании против милицейского беспредела (упоминание в новостях, ссылки на блогосферу, но без масштабных дискуссий) в цикловых правовых программах, с одной стороны, вроде бы показано, как доблестные милиционеры противостоят разбойно-уголовному разгулу районного масштаба (карманники, угонщики, поножовщина по пьянке, маньяки), но с другой -- кровавые частности создают непреодолимую, отупляющую атмосферу тотальной агрессии. Это привыкание к ежедневной порции демонстрируемого насилия вряд ли способствует повышению правовой сопротивляемости граждан.

Психологически торжеству справедливости помогают как раз серьезные журналистские расследования, после которых принято хоть как-то реагировать. Но для них на телевидении отведены резервации типа «Специального корреспондента» («Россия 1»), «Репортерских историй» (РЕН ТВ), «Профессии репортер», иногда «Программы-максимум» (НТВ). Здесь журналисты все-таки занимаются своим делом -- они наблюдают, снимают, спрашивают, сомневаются, пытаются вскрыть проблему, и только если надо -- зовут милицию.