Сегодня в Вене открывается весенняя сессия Совета управляющих Международного агентства по атомной энергии (МАГАТЭ). Главным вопросом повестки дня станет иранская ядерная проблема. Если участники дискуссий сочтут, что иранцы занимаются секретными ядерными разработками, вряд ли что-то спасет Тегеран от значительного ужесточения санкций. США и их союзники обвиняют Иран в стремлении создать атомную бомбу, да и Россия в последние месяцы выражала недовольство в связи с тем, что иранская сторона игнорирует требования мирового сообщества.

Доклад по Ирану нового гендиректора МАГАТЭ г-на Юкия Амано (этот 62-летний японец сменил египтянина Мухаммада аль-Барадеи в конце 2009 года) был подготовлен уже к 18 февраля, но официально пока не обнародован, хотя с предварительным вариантом общественность уже была ознакомлена. По свидетельству одного из европейских дипломатов, тон документа «более ясный и жесткий, чем у докладов Мухаммада аль-Барадеи». Ситуацию усугубило и обнародованное в конце 2009 года 53-летним иранским президентом Махмудом Ахмадинежадом решение соорудить десять новых заводов по обогащению урана в дополнение к действующему в Натанзе и строящемуся в Куме.

Предвидя неблагоприятное для себя развитие событий в Вене, иранцы начали психологическую атаку на Юкия Амано. Глава иранского МИДа Манучехр Моттаки на днях заявил в интервью местной телерадиокомпании «Аль-Алам», что доклад нового гендиректора «полон серьезных изъянов». Это и неудивительно, по мнению министра, «ведь господин Амано -- новичок в своей работе»: «Он еще должен пройти длинный путь, чтобы обрести опыт Мухаммада аль-Барадеи».

На Западе иранскую риторику уже не воспринимают серьезно. Тегеран «не выполняет свои обязательства, и мы работаем с нашими партнерами в международном сообществе, чтобы увеличить давление на Иран с целью заставить его изменить курс», заявила на днях госсекретарь США Хиллари Клинтон. Россия пока настроена более сдержанно. «Сами по себе санкции, и это наше глубокое убеждение, едва ли дают желаемые результаты», -- напомнил на минувшей неделе глава российского МИДа Сергей Лавров. «Мы не хотим, чтобы под предлогом соблюдения режима нераспространения продвигались какие-то иные цели, включая удушение Ирана, принятие мер, которые будут реально ухудшать гуманитарную ситуацию, положение населения», -- добавил министр.

«Иранцы привыкли жить в условиях санкций еще со времен исламской революции 1979 года», -- напомнила в беседе с «Временем новостей» завсектором Ирана Института востоковедения РАН Нина Мамедова. «В последние годы страна демонстрирует устойчивый прирост валового внутреннего продукта и становится привлекательным рынком для многих мировых держав, в первую очередь Китая. Поэтому побуждать Иран к уступкам следует дипломатическими мерами, вовлекая его в сотрудничество и не провоцируя на жесткий ответ правящие религиозные круги», -- считает эксперт.

Иранское руководство активно использует давление извне в качестве повода для преследования оппозиционеров. Революционный суд Тегерана уже приговорил 11 активистов оппозиции к смертной казни, а более 80 человек -- к тюремным срокам от шести месяцев до 15 лет. Они обвиняются в подрыве устоев исламской республики и связях с западными спецслужбами. Массовые антиправительственные выступления прокатились по Тегерану летом 2009 года, когда оппозиция обвинила власти в фальсификации переизбрания Махмуда Ахмадинежада на выборах 12 июня. Однако силы безопасности подавили протесты и арестовали сотни их участников.

Ныне лидер оппозиции и бывший кандидат в президенты Мирхоссейн Мусави, которому 2 марта исполнится 68 лет, заявляет, что в Иране, прикрываясь именем ислама, правит «диктаторский культ»: «Это культ, который присвоил себе концепцию иранизма и национализма». Громкие обвинения Мусави стали ответом на слова духовного лидера Ирана аятоллы Али Хаменеи о том, что оппозиция, отказываясь признать выборы, «лишила себя права участвовать в политической жизни».

«В Иране растет недовольство социально активной части населения -- интеллигенции, студентов, предпринимателей, стремящихся сделать иранское общество более открытым, -- говорит Нина Мамедова. -- Однако пока рано говорить, что эти силы представляют реальную угрозу для властей. В ближайшее время политика Ирана будет зависеть от расстановки сил внутри правящей в стране религиозной элиты, в которой борются различные течения».