Сегодня в Сухуми торжественный день. На инаугурацию Сергея Багапша, второй раз избранного президентом Абхазии 12 декабря прошлого года, приглашены российские официальные лица из Государственной думы, Совета Федерации, администрации президента и Центризбиркома. Ожидаются высокие гости из Южной Осетии, Приднестровья и Нагорного Карабаха, представители республик российского Северного Кавказа, деятели абхазской диаспоры в Турции и даже послы в Москве трех экзотических государств -- Никарагуа, Венесуэлы и Науру, которые вслед за Россией признали суверенитет маленькой причерноморской страны.

Инаугурация проходит в здании государственной филармонии, великолепно отреставрированном еще во время первого президентского срока Сергея Багапша. Филармонию еще вчера взяли под круглосуточную охрану сотрудники службы госбезопасности Абхазии. В середине февраля в Сухуми уже случаются удивительно теплые дни, поэтому можно надеяться, что праздник удастся на славу.

Но, как ни странно, в дни, предшествующие инаугурации, в российских СМИ внезапно появилось сразу несколько публикаций о том, как в Абхазии отбирают дома у этнических русских. В конце января российский посол в Абхазии Семен Григорьев подверг критике национальные абхазские паспорта, объявив, что они технически не годятся для пересечения российско-абхазской границы (причем буквально через несколько дней после этого Россия признала паспорта Южной Осетии). Тот же г-н Григорьев недавно сообщил о планах организовать торжества по случаю 200-летия вхождения Абхазии в состав Российской империи. Это определенно задело чувства некоторых местных патриотов. С точки зрения многих абхазов, праздновать в данном случае особенно нечего: период пребывания в составе империи ознаменовался для этой территории не только оздоровлением ландшафтов и появлением первых курортов, но также массовым исходом населения, демографическим спадом и несколькими восстаниями, которые имперское правительство подавляло жестко, если не сказать жестоко.

Скандал с русскими многие в Абхазии считают раздутым на пустом месте чуть ли не по заказу грузинского лобби в России. По переписи 1989 года, в Абхазии (тогда Абхазской АССР в составе союзной республики Грузии) проживало 74 913 русских, или 14,3% населения. Естественно, война между Абхазией и Грузией в 1992--1993 годах, в результате которой из Абхазии ушло около 200 тыс. этнических грузин, сказалась и на судьбах русских. Перепись 2003 года, проведенная уже правительством самой Абхазии, показала, что русских осталось всего 23 420 человек, теперь это было всего 10,9%. Естественно, те русские, которые имели возможность уехать, и после войны покидали республику с до основания разрушенной экономикой -- точно так же, как и представители остальных этнических групп, включая самих абхазов.

Не стоит думать, что жизнь оставшихся была в чем-то сильно лучше жизни стабильно сокращающихся общин русских в регионах Северного Кавказа. Бывали и бытовые конфликты, и притеснения, и абсолютное доминирование «титульной нации» в большинстве присутственных мест, и вытеснение с рынка труда, и вынужденная продажа жилья по ценам, несопоставимым с рыночными. Интерес российских официальных структур к этой проблеме вполне логичен и объясним. По данным некоторых российских СМИ, МИД РФ якобы даже направил на днях в Сухуми ноту в связи с «незаконным отчуждением собственности российских граждан в Абхазии».

Но, во-первых, российскими гражданами в Абхазии с 2002 года являются практически все ее жители независимо от этнической принадлежности. Во-вторых, было бы понятнее, если бы проблемы русскоязычного населения (которое в Абхазии чувствует себя в целом гораздо вольготнее, чем во многих собственно российских регионах Кавказа) заинтересовали Россию раньше -- в самые сумрачные годы. А не сейчас, когда начался подъем экономики и туристический ренессанс, приносящий благо как самим абхазам, заинтересованным теперь в стабильности и мире, так и их соседям по стране.

А в-третьих, кажется, что шум, поднятый вокруг пенсионеров, у которых недобросовестные абхазские чиновники отнимают дома и квартиры, пока те отлучатся по делам в Краснодар или Адлер (такие случаи есть), на самом деле поднят вовсе не из-за ущемленных этнических прав абхазских русских. Тем более что русской недвижимости относительно немного по сравнению с огромным количеством домов и квартир, до войны 1992--1993 годов принадлежавших грузинам и теперь любо брошенных, либо отчужденных вопреки воле бежавших в Грузию (или в Россию) хозяев. Похоже, реальная причина скандала в другом: покупать недвижимость в республике могут только обладатели абхазских паспортов.

Это, бесспорно, одна из гарантий независимости, к которой республика стремилась столько лет и которую признала Россия. С другой стороны, понятно, что это не просто проблема на пути романтически настроенных москвичей, желающих купить домик у моря в тени эвкалиптов. Это существенное препятствие на пути проникновения в Абхазию крупных российских денег. И, более того, правило, ставящее под сомнение приобретения, уже сделанные здесь состоятельными россиянами, в том числе и весьма высокопоставленными чиновниками. Если у тебя есть особняк на набережной в Сухуми, но нет абхазского паспорта, получается, что и особняка как бы нет -- оформить его в собственность пока может только гражданин республики, и остается лишь положиться на его личную порядочность.

В период скандального российского вмешательства в выборы президента Абхазии в 2004--2005 годах многие наблюдатели называли причиной этого вмешательства как раз желание россиян -- хозяев абхазской недвижимости надежно гарантировать свои интересы. Сергей Багапш, грозивший ревизией всех сделок с недвижимостью, на тот момент вообще по сути противозаконных, поскольку с приватизацией Абхазия сильно отстала от России, оказался чуть ли не ставленником Грузии и воплощением зла. Однако г-н Багапш тогда выиграл выборы вопреки российскому давлению. А 12 декабря 2009 года был избран на второй срок. В сам избирательный процесс Россия на этот раз никак не вмешивалась, но теперь многое указывает на то, что она собирается уже после выборов в очередной раз выяснить меру своей взаимной любви с Абхазией. И пока в этой любви заметен оттенок холодности.

Не далее как 29 января этого года абхазские паспорта, которые выдаются с 2006 года и являются атрибутом самостоятельной государственности, были подвергнуты резкой критике послом России в Абхазии Семеном Григорьевым. По его словам, эти паспорта пока не могут быть признаны документом, по которому можно пересекать российско-абхазскую границу, потому что они не соответствуют неким техническим требованиям. Посол сообщил, что Абхазии уже предложено напечатать специальные загранпаспорта. Г-на Григорьева, похоже, абсолютно не смущает, что отдельный загранпаспорт в придачу к национальному -- это сугубо советское изобретение. Между тем, по одной из версий, истинная причина нежелания России иметь дело с зелеными абхазскими книжечками в том, что печать национальных паспортов заказывалась не в России -- а загранпаспорта уж точно смогут обогатить отечественную полиграфию.

К счастью, в двусторонних отношениях пока больше неприятных домыслов, чем реальных проблем. В «общем зачете» Абхазия по-прежнему обгоняет Южную Осетию в части регулирования взаимоотношений с Россией. Да и финансово-экономическое участие России не вызывает здесь таких вопросов, как в Южной Осетии, где в течение всего периода после войны 8--12 августа 2008 года один скандал с освоением российских денег сменяет другой, а фоном для этого служит политика тотального подавления любой политической оппозиции. Но Абхазия отличается от Южной Осетии не только мерой развития своих общественно-политических институтов и относительной прозрачностью бухгалтерии. Две республики -- два принципиально разных проекта, требующих внимательного и дифференцированного подхода со стороны России. Южная Осетия стремится к объединению с Северной, где живет этническое большинство осетин, и теоретически не исключает для себя инкорпорации в Россию. Целью Абхазии всегда была независимость.

Можно предположить, что во время визита в Россию, который по приглашению Дмитрия Медведева нанесет Сергей Багапш вскоре после инаугурации, он сможет уважительно напомнить российскому руководству, что географический размер республики еще не повод превращать добрососедство и даже военный патронат в чистый вассалитет.