В рамках Года России -- Франции москвичи увидели большую персональную выставку знаменитого в Европе художника Жан-Марка Бустаманта. Вернисаж в фонде «Екатерина» на Кузнецком мосту прошел с большой помпой. Среди французских гостей помимо почитаемого у себя на родине мэтра Бустаманта был и директор парижского Центра Помпиду Альфред Пакман, чья статья открывает каталог выставки.

Искусство Бустаманта может вызвать недоумение. Возможно, многие россияне его не поймут и не примут. У нас любят размашистые, внятные художественные жесты и густую фактуру. Чтобы сочненько было. А тут залы населены объектами, имиджами, которые вроде и новизной не убеждают и даже понравиться не хотят. В одном зале, к примеру, большие фотоизображения крон высоченных кипарисов сочетаются с расставленными по залу медными стелами, напоминающими то ли надгробия, то ли скамьи в парке. В другом зале на полураскатанных, полусвернутых в рулон коврах лежат куски полихлорвинила. В торце висит огромный плексигласовый экран, на который типографской краской способом трафаретной печати нанесена репродукция из журнала с видом павильона миланской выставки 1955 года о борьбе с вредными насекомыми. В черно-белой картинке с наслаивающимися друг на друга тенями плывут какие-то силуэты посетителей, зеркала, коридор, огромного размера гусеницы в витринах. То, что на полу, называется «Континенты». То, что в витрине, -- «Свет 14 92 ABC» (цифры в данном случае обозначают номер серии и год создания -- 1992). Еще в залах можно увидеть абстрактную живопись на плексигласе, случайные, вытащенные из Интернета и обесцвеченные фотографии девушек, рокеров и хоккеистов, геометрические объекты из древесины, металла -- простецкие и безыскусные, вроде модулей будущего мебельного гарнитура.

Посетителей царапает вот эта безыскусность. Напрягает и узнаваемость отдельных тематических линий. Скульптура с абстрактными модулями и зеркалами чем-то напоминает аскетическое Arte Povera (появившееся в конце 1960-х в Италии «бедное искусство», фаворитами которого являются Джермано Челант и Микеланджело Пистолетто). Фотографии с нарочито случайной композицией, репродукции из старых журналов, увеличенные до фресок интернетовские имиджи соотносятся с концептуальной и постконцептуальной практикой. Цветные пятна, полосы и штрихи на плексигласе похожи на новую редакцию абстрактного экспрессионизма, минимализма или даже (если учесть, что в основе почеркушки фломастером) на ар брют.

Каждый элемент по отдельности воспринимается трюизмом, банальностью, тем, что где-то видено и что-то повторяет. Однако в целом экспозиция притягивает и нравится. Прежде всего именно потому, что понравиться не хочет. Альфред Пакман вспомнил любимый Бустамантом роман Роберта Музиля «Человек без свойств». Вот эта «бессвойственность» проблематизирует модус существования современного человека. Наверное, для Бустаманта важен позитивный ее аспект, сформулированный Дмитрием Затонским в статье о творчестве Музиля: свойства не застыли в границах единичного, конкретного, убийственно серьезного, а позволяют наслаждаться «чувством возможности», находиться «в состоянии перманентного акта творения».

Образы Жан-Марка Бустаманта -- это такие паттерны, из которых проектируются универсалии арткоммуникации с миром. Француз-аналитик Бустамант выстраивает из своих опусов согласованные серии «Свет», «Ландшафты», «Панорамы»... И эти системы создают интересный каталог вариантов художественной интерпретации повседневности без догматичного следования принятым методам, стилям, жанрам, даже видам творчества, но в их подвижной, бликующей взаимопроницаемости.