Афиша десятого, юбилейного «Триумфа» разила наповал.

Сразу стало ясно, что грядет событие 00, а не просто хорошие джазовые концерты с иностранцами. Я прослушал не всю программу, врать не буду, видел не всех артистов. Но объем, масштаб и перспективу все равно почувствовал. Первое впечатление: изобилие. В пятницу фестиваль открылся сразу двумя концертами в клубе (концерты параллельно шли в Доме музыки и так называемом Клубе Игоря Бутмана, который все продолжают величать Le Club, то ли по привычке, то ли чтоб не оговориться «клуб имени Бутмана»). Выступали недешевые артисты -- певица Кармен Ланди и гитарист Лионел Луэке. То есть вот так просто: два отделения, две звезды. Ланди, уже известная в нашей стране, показала просто фантастический голос. Мягкий, нежный, шепчущий, со всякими интересными нюансами, без выпендрежа, крика и атаки. Слушаешь вполуха -- вроде ничего особенного, прислушиваешься -- плакать хочется. С Ланди приехал барабанщик, на месте состав расширили местным виртуозом Иваном Фармаковским и ценимым в профессиональных кругах контрабасистом Антоном Ревнюком. По словам самой Ланди, музыканты познакомились за четыре часа до концерта. Однако концерт прошел на одном дыхании. И единственная накладка (Фармаковский завел одну песню, Ланди начала другую) показалась нарочно сфабрикованной смеха ради. Это здорово, потому что обычно, если у нас заезжую вокалистку «укрепляют» местным составом, получается как в ресторане. Здесь же авторский материал Ланди наши играли по нотам, но как будто сами сочинили.

Это был не единственный международный состав фестиваля. Заслуженный джазовый пианист Леонид Винцкевич и его сын-саксофонист выступали с американской ритм-секцией. Нормальный «умный» джаз, пост-боп скорее, насквозь авторский. Публика, пришедшая на дорогостоящий концерт поблестеть стразами, Винцкевичей/американцев приняла хорошо, хотя музыканты не делали вид, что пришли тут всех баюкать. Прекрасно спелось трио Олега Бутмана (в которое входит его супруга Наталья Смирнова и мощнейший во всех смыслах басист Антон Давидянц) с американкой Чендой Рул. Концерты коллектива Смирнова--Бутман-младший я слышу не в первый раз, по моим ощущениям, эти молодые и отягощенные американским музыкальным образованием джазмены все больше расковываются и уходят «в отрыв». Тоже не обещают «сделать красиво», а играют сложный жесткий авторский материал. Смирнова играет тонко и яростно, как Сесил Тейлор (хотя ничего общего, конечно; «как» -- для наглядности). Ченда Рул пленила публику своей грацией афроамериканской фотомодели, но на этом пленение имиджем закончилось. Она спела одну песню свою, вторую -- спиричуэл в собственной аранжировке. Прекрасный мощный голос. В биографии на myspace певица пишет, что родилась «между тактами» диско/фанк эры. Вот это и чувствуется. Давидянц (которого один мой знакомый басист называет не иначе как «Джон Уэттон от джаза») тоже добавил диско-фанковой «черноты».

Закрыло фестиваль трио пианиста Маккоя Тайнера с участием саксофониста Гери Барца. Это не просто ветераны, они живые классики, поэтому что еще о них сказать. Визит и того и другого -- хорошее событие.

Мой личный герой -- гитарист Майк Стерн, которого в прошлом году в шестой раз выдвинули на «Грэмми» и снова прокатили. Про него как-то принято говорить, что он-де птенец гнезда Майлса Девиса. Девис, конечно, всех учил, воспитывал, направлял, даровал звездность, место в истории и пропуск в бессмертие. Но Майк Стерн играл с ним в поздний период. Например, записывался на довольно раритетной пластинке Star People. А помимо игры с Девисом и прочими великими (братьями Бреккер) Стерн создал свой стиль сочинения, манеры игры, звука. «На концертах использую два усилителя, немножко примочку «хорус»: мне хочется, чтобы звук был плавный, с плавными переходами, чтобы гитара пела, как человеческий голос или труба. И чтобы звук был такой окружающий, обволакивающий», -- говорит музыкант. Если на альбомах его именная "Ямаха" модели Mike Stern Pacifica звучит плавно, гладко, с легкой реверберацией и похоже на, скажем, сопрано-саксофон, то на концерте это звук ангельского голоса. Ну, может, не ангельского, но живого. Говорят, что гитары -- живые существа, просто их нужно разбудить и разговорить, однако «Пасифика» Майка Стерна скоро научится писать письма и отвечать на телефонные звонки. С гитаристом выступали барабанщик-виртуоз Дейв Уэкл, которого у нас очень любят, и басист Том Кеннеди. От такого состава можно ожидать безумной жесткости и скорости, но за те полчаса или сорок минут, что им отвели, музыканты исполнили полярные по настроению композиции. Одну пьесу сыграли настолько тихо и спокойно, что даже неистовый Уэкл отложил палочки и барабанил ладонями. На последней пьесе к трио присоединился Игорь Бутман и -- не знаю, осознанно или нет, -- «включил» Майкла Бреккера. Покойный Бреккер дружил со Стерном и играл на нескольких его альбомах, как и другие известные саксофонисты, Девид Сенборн и Кенни Гаррет. Нервный мясистый саксофонный звук хорошо сочетается с гитарой Стерна: Бутман был в своей тарелке.

Закрывал субботний вечер снова Лионел Луэке. Уроженец Бенина Луэке уже лет десять играет по Европе и Америке, но недавно начал превращаться в настоящую джазовую звезду. Играет на очень модном инструменте: по конструкции классическая гитара с нейлоновыми струнами, но без дек. Обечайки -- и пустота. Чистое электричество то есть. Звук у инструмента интересный: сплав классической гитары, африканских песнопений и джаза, техника -- безупречная, но композиции нудноваты. Когда он играет с трио -- чувство, что чего-то не хватает. Но вот когда напевает, прищелкивая языком и пощипывая струны, получается очень симпатично: приятная «африкана». На концерте он так исполнил композицию Nonvignon из альбома Karibu (дебют музыканта на культовом джаз-лейбле Blue Note). И именно ей раскачал публику, которая задорно хлопала в ритм. Почему было не начать с этого?..

Кстати, слово karibu на языке суахили означает «добро пожаловать». Спасибо, сэр. И вам того же.