«Российский рынок труда: от кризиса к оживлению» -- так назывался доклад, представленный вчера Всемирным банком, и так, наверное, можно охарактеризовать процессы, которые эксперты ВБ увидели на этом самом рынке. Только вот оживление довольно жидкое. «Россия добилась определенного прогресса при переходе к рыночной структуре распределения рабочей силы, -- сказано в докладе. -- Повысилась реальная заработная плата, уровень занятости и уровень производительности труда... резко снизился уровень задолженности по заработной плате, сократилось количество экономически необоснованных социальных услуг и льгот». Но безработица высока, более того: из-за снижения темпов экономического роста она опять растет. Проблема в том, что высвобождение работников происходит быстрее, чем создание новых рабочих мест. В итоге за последние несколько лет число работающих в стране снизилось с 71 до 69 млн человек.

Государство слабо регулирует рынок труда, потому что соответствующие институты, оставшиеся в наследство от социализма, весьма неэффективны. Государственные программы занятости тоже не слишком хороши. Выступая на презентации доклада, руководительница программ ВБ в социальном секторе Мансура Рашид отметила, что за выполнением таких программ неплохо было бы проследить на примере контрольной группы, потому что если этого не сделать, тактично заметила она, то программа не приведет к успеху. Комментирует это обстоятельство следующая цифра: только 14% безработных, включенных в обследование, стояли на учете в центрах занятости, и лишь 80% из них получали пособие. Это происходит из-за низкого размера пособия и из-за того, что безработные вообще не уверены в его получении. То есть программы борьбы с безработицей вроде есть, но вот население надеется на них слабо. И охват безработных этими программами, отмечают исследователи, значительно ниже, чем в Восточной Европе.

Министр труда РФ Александр Починок, похоже, согласился с оценкой деятельности государства в этой сфере. «Есть территории, -- проговорился он, -- на которых выгоднее получать пособие по безработице, чем искать работу». Можно себе представить, до какого светопреставления дошли эти депрессивные регионы, если жалкое пособие там привлекательнее работы.

Самое главное: доля занятых в частном секторе, сказано в докладе, остается незначительной, а серьезная предпринимательская деятельность ограничена. По данным исследования, в 1994 году в частном секторе работали 13% занятых, в 2000-м -- 22%, тогда как в Польше уже в 1996 году эта цифра составляла 60%. А министр по антимонопольной политике РФ Илья Южанов привел недавно такие цифры: в малом бизнесе занято 5% населения, или 7,4 млн чел. Их вклад в ВВП, сказал Южанов, составляет 11%, тогда как в странах АТЭС в малом бизнесе работают от 30% до 40% жителей, а их вклад в ВВП колеблется между 30% и 60%.

Исследование подтвердило абсолютную ценность квалификации: больше зарабатывают те, кто имеет профессиональное образование, причем их зарплата после 1998 года росла быстрее, чем у прочих. «Выиграли молодые и образованные, -- сказала г-жа Рашид, -- проиграли люди немолодые, с низкой квалификацией, и жители сельских районов». В результате растет неравенство в оплате, и уровень бедности в стране не уменьшается.

А вот производительность труда у нас довольно низкая, причем за 90-е она в целом по стране снизилась на 30%. «Это гораздо больше, чем в передовых странах Центральной и Восточной Европы», -- констатирует доклад. Причина -- раздутые штаты, низкие капиталовложения, а также «использование работников с квалификацией и опытом, который уже нигде не требуется».

Что с этим делать? Эксперты ВБ говорят, что самое главное для рынка труда -- это существенный экономический рост, примерно 5% в год. «Правительство имеет только один способ увеличения занятости, -- говорит г-жа Рашид, -- создать условия для роста малого и среднего бизнеса».