Изобретенная чуть меньше года назад Фондом Михаила Прохорова литературная премия НОС («новая словесность», но-с и «новая социальность») с первых дней своего бытия информировала град и мир о том, что она самая инновационная, самая внепартийная, самая открытая, самая веселая и вообще самая-самая. 3 ноября на IV Красноярской ярмарке книжной культуры (КРЯКК -- тоже проект фонда) возглавляемое социологом Алексеем Левинсоном жюри (поэт Елена Фанайлова, эссеист Кирилл Кобрин, филолог Марк Липовецкий, журналист Владислав Толстов) показало литературному сообществу (и примкнувшим к нему читателям) то, что ныне почитается НОСом. В открытых дебатах был определен шестиместный шорт-лист. Носоносцами стали: Андрей Асвацатуров, чьи «Люди в голом», по емкой формуле Липовецкого, являют гибрид французского нового романа (1950-х годов, если кто не помнит) и прозы Довлатова (сильная новость); Татьяна Бочарова, автор исследования «Новочеркасск: кровавый полдень» (трагедия 1962 года безусловно должна быть всерьез осмыслена; какое отношение имеет эта остросоциальная работа к словесности -- хоть старой, хоть новой -- спросите у судей); Лев Гурский, сотворивший «биографию второго президента России» Романа Арбитмана (смешная и печальная альтернативная версия новейшей российской истории); Сергей Носов со сборником эссе «Тайная жизнь петербургских памятников» (эссе и эссе; «А с платформы говорят: «Это город Ленинград» -- как и о книге Асвацатурова); Андрей Степанов со сборником навороченных многоцветных и стилизованных «Сказок не про людей» («социальность» прямо фонтаном бьет) и Лена Элтанг, с недавних пор претендующая на титул самого изысканного русского прозаика, чьи «Каменные клены» не уступают в кучерявости ее же «Побегу куманики» (метил в «национальные бестселлеры»). На крякковских дебатах выбор жюри был раздраконен задиристыми экспертами Николаем Александровым и Константином Мильчиным, каковые сказали ровно то, что говорится после любого шорт-листа: «Опять Сорокина с Пелевиным обидели -- вы такие же, как все «эти». Председатель жюри ответствовал, что Пелевин с Сорокиным, вестимо, гении и титаны, но награждают не репутации, а книги.

О красноярском ристалище был снят фильм, каковой и показали публике, собравшейся в Центре имени Мейерхольда на дебаты финальные. Видимо, для того, чтобы ощущение дежавю овладело и теми, кто на КРЯККе не был. Судьи говорили, что гордятся своим выбором -- без всяких там «но-с». Эксперты вновь стенали о злой доле Пелевина и Сорокина, каковой, впрочем, получил приз читательских симпатий (голосование в Сети -- интересно, занял ли на этом конкурсе Пелевин второе место?), но, храня верность себе, на вручение не явился, ибо убыл в Париж. В фильме по Красноярску ходил Нос (некто в цилиндре, из-под которого, закрывая лицо, торчал, ну, скажем, белый мешок) -- и в Центре Мейерхольда сия персона на сцену вышла. О инновационности, социальности и прочих заслугах НОСа кроме судей и экспертов говорили соучредитель премии глава издательского концерна «Новое литературное обозрение» Ирина Прохорова (она вела церемонию), президент премии Николай Сванидзе и учредитель -- бизнесмен Михаил Прохоров. Он не ограничился хвалой проекту, но сообщил, что, дабы не оказывать давления на жюри, ни одной из шести носожаждущих книг не читал.

Дебаты шли в два тура, на первом из которых надлежало определить двоицу лидеров. Члены жюри назвали каждый по паре претендентов (никто из соискателей забыт не был -- зря что ли судьи повторяли, что хотели бы наградить всех шорт-листеров, провоцируя экспертов добавить: и лонг-листеров тоже), определились фавориты -- Бочарова и Носов. Им же отдали свой консенсусный один балл эксперты. Голосование зала (на кнопки жали) картинки не поменяло: публика выбрала (с большим отрывом) Носова, вероятно, желая помочь журналистам с заголовками для премиальных отчетов («Носов с НОСом» -- аранжировка по вкусу).

И тут в кустах обнаружился рояль. Судья Липовецкий обратился к председателю жюри Левинсону: «А у вас ведь есть еще один голос. Может, используете?» Почему этот дополнительный голос, что может разрешать безвыходные ситуации, обернулся правом добавить к двум прежде названным Левинсоном кандидатам еще одного (третьего), пусть объясняют заслуженные регламентоведы. Нам не понять. Но-с... Левинсон намек понял и назвал Элтанг, которой не хватало аккурат одного балла, чтобы сравняться с Бочаровой (или Носовым, кто в первом туре лидировал, я забыл, виноват). Так во второй тур попала тройка (возгонка гоголизации). Ирина Прохорова попросила у Носа цилиндр, судьи побросали в него бумажки, автор «Каменных кленов» получила четыре голоса. И произнесла приличествующую случаю речь, в которой кроме прочего была высоко оценена премия «Но-с». Тьфу, НОС. Новая словесность. (Которая отнюдь не реализм с постмодернизмом.) Она же социальность. Которая вовсе не попечение о бедных людях. И не документалистика. И не что-то там еще, а... Не упомню точно, но что-то насущно необходимое. И, вероятно, таящееся в замысловатом словесном кружеве Лены Элтанг, ставшей первым лауреатом самой инновационной, самой открытой, самой внепартийной и вообще самой-рассамой литературной премии. Без всяких но-с.