Опера-буффа «Итальянка в Алжире» Джоаккино Россини за почти 200 лет существования ни разу в Москве не звучала. И не то чтобы это был полузабытый раритет. «Итальянка» -- мировой репертуарный шлягер, однако у нас даже «Севильский цирюльник» редок. Причина -- отсутствие в России россиниевских певцов. Этот продукт здесь не производится, эквивалент невозможен, поскольку сразу видно, что фальшак, а импорт требует затрат не только финансовых.

Организовав концертное исполнение «Итальянки в Алжире» в БЗК, продюсерский центр Павла Токарева «Классика и современность» выступил в героическом амплуа, поскольку это был не просто премьерный Россини, но Россини почти образцового блестящего стиля, кроя и выполнения. В международном составе главное место заняли итальянцы -- носители россиниевского языка разных поколений и равной степени убедительности во главе с едва ли не легендарным специалистом 81-летним дирижером Альберто Дзеддой. Своих московских подопечных -- Российский национальный оркестр -- Дзедда очаровал мастерством, формой и доброжелательностью до такой степени, что стремительные темпы, требующие стопроцентной артикуляции, оркестр вытянул почти безупречно, и все, что на репетициях никак не сходилось, в концерте сошлось на ура. Если в первом действии в игре оркестра и пении солистов еще была заметна чуть напряженная осторожность, то во втором удовольствия чисто россиниевского толка -- блеск, юмор, красота в разнообразных пропорциях и сочетаниях -- посыпались в зал с положенной, но все равно невероятной в наших краях непринужденностью.

Главными героями стали два итальянца -- Лоренцо Регаццо в партии главного глупца этой истории Мустафы-бея и Роберто ди Кандиа (Таддео, старый друг и помощник героини). Простуженный Регаццо преподнес отличный образец вокального и артистического стиля, какой здесь никому здоровому не снился. Ди Кандиа царил на сцене и был просто прекрасен, так что партия формально второго плана оказалась первой. Им артистически помог тенор Марио Зеффири (замена объявленного в программке Колина Ли в партии Линдоро), в первом отделении певший не очень, во втором лучше, но игрой, старанием и знанием тонких россиниевских правил борозды не испортивший.

Так или иначе главные партии -- Линдоро и Изабеллы -- в этом исполнении не возвышались над остальными. Маргарита Мамсирова (Изабелла) -- та самая россиниевская певица, каковых у нас вообще-то не делают. Одно это знаменует ее уникальность. Она справилась с «Итальянкой» очаровательно и аккуратно, хотя головокружительный успех, более десяти лет назад сопутствовавший ее исполнению Золушки, не повторился. Заставила обратить на себя внимание Давиния Родригес во второстепенной партии Эльвиры -- молодая хрупкая дива с чувством юмора и пронзительным сопрано (в ее активе Царица ночи).

Главная троица итальянцев вокалом и уморительной игрой сделала событием вечера терцет второго действия. Публика едва не плакала от смеха, так же как оркестранты и хор на сцене. После терцета все пошло уже совсем как по маслу, и в финале «Итальянка» получила стопроцентно россиниевскую реакцию публики -- она ревела и стонала, как на концерте «Депеш мод», что вполне прилично этой музыке.

Осталось сказать про хор Большого театра (хормейстер -- Валерий Борисов), отпевший свои эпизоды замечательным звуком. Если россиниевских певцов у нас почти не делают, то россиниевский хор -- пожалуйста.