Франция весь этот месяц жила в ожидании сегодняшнего вторника. 26 января рабочая группа парламентариев должна передать председателю Национальной ассамблеи доклад о новом законодательстве по поводу чадры. Мусульманская одежда, полностью закрывающая лицо, стала для французов символом конфликта цивилизаций. Депутаты от президентской партии «Союз за народное движение» (СНД) задумали сделать из этого предмета последний рубеж в борьбе за национальную идентичность. Оппозиция -- представители Социалистической партии, наоборот, вышли из состава рабочей группы по докладу. Ситуация осложняется еще и тем, что 31 января оканчивается двухмесячное общенародное обсуждение этой самой национальной идентичности, начатое по инициативе президента Николя Саркози и министра иммиграции Эрика Бессона. Народ по телевидению, в Интернете и в мэриях искал ответ на вопрос, что значит быть французом. И тут всплыла взрывоопасная исламская тема.

Генеральный секретарь СНД Ксавье Бертран заявил, что закрывающая лицо одежда (во Франции ее называют «бурка», как в некоторых странах Востока) -- это «тюрьма для женщин». «Иностранка, которая носит «бурку», не должна иметь возможности получить французскую национальность, -- заявил Бертран. -- Если человек хочет стать французским гражданином, он должен проявить свое стремление интегрироваться в общество».

Слово «национальность» (насьоналите -- nationalite) во французском языке означает не этническое происхождение, как соответствующая графа в советском паспорте, а принадлежность к гражданской нации Франции. Формальным признаком «насьоналите» является гражданство, но французы более двух веков вкладывали в это понятие большее значение, чем наличие паспорта и право голосовать. Во времена Великой французской революции принадлежность к «нации» означала принадлежность к сообществу свободных и просвещенных граждан. Люди погибали в сражениях со словами «Да здравствует нация!» не из шовинистических побуждений, а с гордостью за страну, где были впервые в мире отменены все формы рабства и провозглашен примат гражданства над титулами, сословиями и цветом кожи. И поэтому когда в сегодняшней Франции женщина-мусульманка не желает иметь возможность даже улыбнуться незнакомому человеку или хотя бы дать ему увидеть свое лицо, это воспринимается как «неуважение к ценностям республики» -- так считают некоторые, в частности правые, депутаты Национальной ассамблеи. В опубликованных проектах закона за ношение «бурки» в госучреждениях предусматривается наказание: отказ в услугах того самого госучреждения, куда пришла носительница крамольного головного убора. Это означает отказ в проезде на общественном транспорте, в осуществлении банковских операций и так далее. Провинившаяся, если захочет проехать на автобусе или обналичить чек, должна будет открыть лицо, оставаясь в столь непривычном для себя состоянии до выхода из учреждения.

Дело тут не только в одежде. Французы все больше испытывают дискомфорт из-за того, что многие члены пятимиллионной мусульманской общины, став гражданами, не торопятся по-настоящему признать Францию своей страной, порой открыто называя ее безбожным государством, а французов и француженок -- пьяницами и проститутками. И это несмотря на огромные государственные вливания в образование иммигрантов и в экономическое развитие населенных мусульманами пригородов. Свет клином на «бурке» сошелся как раз поэтому.

«Нам надоело это высокомерие, это хамство, это неуважение к стране, которая дает им все без получения чего-либо конструктивного взамен. Пора проснуться, поскольку сами по себе дебаты бесполезны, только твердость даст результат. Исламизм уважает сильных и презирает слабых, так будем же сильными и твердыми», -- написал на интернет-странице обсуждения национальной идентичности человек, подписавшийся как «рядовой француз». Оппозиционная соцпартия устранилась от работы парламентской группы по «бурке», хотя ее лидеры и дали понять, что они не одобряют ношение в общественных местах закрывающей лицо одежды. Свое решение социалисты оправдали тем, что Саркози и правящая партия ведут неправильную политику в отношении иммигрантов-мусульман. Если им дать больше шансов получить работу и предоставить социальную помощь, проблема, мол, решится сама собой.

«Социалисты повторяют свою ошибку времен президентских выборов 2007 года, -- говорит автору «Времени новостей» руководитель Центра французских исследований Института Европы РАН Юрий Рубинский. -- Тогда их кандидат на выборах -- очаровательная Сеголен Руаяль тоже призывала к распространению все новых социальных программ на иммигрантов. Между тем многих избирателей уже раздражает ложащаяся на налогоплательщика чрезмерная опека над выходцами из арабских стран и Африки». Руаяль те выборы проиграла. И теперь ее удачливый соперник Саркози обостряет «иммигрантскую» тему явно с прицелом на местные выборы в марте. Его партия СНД предстает перед избирателем как хранитель столь ценимой французами национальной идентичности, которой социалисты якобы пренебрегают. «Левые сделают ошибку, если не примут участие в обсуждении темы идентичности, -- написал в Интернете еще один участник дебатов. -- Неужели социалистам нечего сказать об этом?.. Старая модель ассимиляции больше не работает».

Ностальгию социалистов по старой модели можно понять. Исторически Франция, где сейчас проживает более 60 млн человек, «переваривала» волны миграции благодаря своим свободам и богатству, не делая особых усилий для самосохранения. Русские иммигранты 20-х годов прошлого столетия постепенно стали французами, поскольку в большинстве сами хотели этого, а вторая массовая миграция периода экономического роста 1956--1973 годов была интегрирована в общество благодаря целенаправленной государственной политике. В 1962 году в стране насчитали 3 млн иммигрантов без французского гражданства -- больше, чем сейчас. И особых проблем не было. Но тогда и иммигранты, и сама Франция были другими.

«Франция не может заставить приезжих любить вино, свинину и аккордеон. Но она должна быть бдительной, требуя уважения к своему прошлому и к своим ценностям. Не только этнические меньшинства, но и многие молодые французы считают, что история началась с их рождения. Франция должна научиться говорить «нет» политическому исламу в ответ на его претензии на иммунитет, на привилегии и на право переписывать историю», -- написал участник дебатов, подписавшийся «просто Жан». Замените слово «Франция» словом «Россия», и вместо имени Жан можно будет подставить Иван.