Когда-то Франсуа Трюффо сказал в интервью, что если бы они с Годаром пришли в казино, то первым делом изучили бы правила игры: Трюффо -- чтобы их соблюдать, Годар -- чтобы их нарушать. Эрик Ромер, самый культурный из режиссеров поколения «Новой волны», никогда не ставил перед собой задачу соблюдать или нарушать существующие правила -- он обладал исключительной внутренней свободой и всегда оставался в собственной системе координат.

Французский интеллектуал Морис Шерер, уроженец города Нанси, брат известного философа Рене Шерера, начал академическую карьеру в провинции как преподаватель литературы в высшей школе. К удивлению коллег, в 26 лет скромный и замкнутый молодой филолог опубликовал собственный роман («Элизабет»), затем пьесу («Трио в ми-бемоль»), а потом вообще перешел в кинокритику. И ладно бы еще диссертация «Организация пространства в «Фаусте» Мурнау», все же серьезное исследование, но газета! Для другой жизни понадобилось новое имя. Псевдоним Мориса Шерера воплотил его жизненные ориентиры, соединив имена литературного и кинематографического кумиров -- Сакса Ромера и Эрика фон Штрогейма. Под именем Эрик Ромер оставивший университетскую кафедру 30-летний любитель кино в компании с начинающими кинокритиками Жаком Риветтом, Жан-Люком Годаром и чуть позже примкнувшими к ним Франсуа Трюффо и Клодом Шабролем создал «Киногазету» -- издание, просуществовавшее недолго, но оставившее немалый след во французской киножурналистике. Но все же главной платформой для будущих режиссеров «новой волны» станет журнал «Кайе дю синема», созданный их духовным отцом, критиком Андре Базеном, а школой -- Французская синематека, основанная легендарным Анри Ланглуа. В этих стенах формируется система эстетических приоритетов одержимых любовью к кино «детей синематеки»: реальное участие яростных «молодых турков» в практическом кинопроцессе начинается с отрицания доминирующей во французском кинематографе тех лет скучной, добропорядочной, отдающей литературщиной «традиции качества» в борьбе за «политику авторства» (одному из главных «авторов», Альфреду Хичкоку, Эрик Ромер и Клод Шаброль посвятят исследовательскую книгу). Обладая фантастической памятью, Ромер запоминает фильмы с одного просмотра, он не интересуется кинопотоком, молниеносно и почти интуитивно выбирая в нем то, что может ему пригодиться. Единственный из всей группы, он не стал киноманом и тем не менее оказался лидером поколения -- именно он сменит Андре Базена на посту главного редактора «Кайе дю синема». Ромер возглавлял главный киножурнал Франции в период с 1957 по 1963 год, до тех пор, пока его не начали раздирать разногласия между правыми и левыми -- политические дрязги Ромеру претили всегда, его никогда не интересовала сиюминутность.

Он первый из нововолновцев пробует свои силы в режиссуре и последний приходит в нее как профессиональный кинематографист. Его полнометражный дебют «Знак льва»(1959) не вызвал большого интереса, признание приходит к нему лишь после запуска цикла шести «Нравоучительных историй», в особенности после международного успеха фильма «Моя ночь у Мод» (1969).

Он группировал свои фильмы в циклы, по принципу романов. «Нравоучительные истории», «Комедии пословиц», «Времена года»... А в промежутке -- отдельные фильмы: «Маркиза фон О...», «Парсифаль Уэльский», «Тройной агент»... Игра любви и случая, традиция Мариво, Бомарше и средневековой французской литературы в фильмах Ромера сталкивается с наследием Мюссе, Лафонтена и Рембо; Ромер-литературовед напряженно дискутирует на экране с Ромером-кинематографистом. Казалось бы, это чувственный, рафинированный, логоцентричный кинематограф. Но несмотря на многословие эгоцентричных, погруженных в свой внутренний мир персонажей («Тот, кто не знает себя, ничего не знает» -- «Зеленый луч», 1986), диалоги находятся в отрыве от действия, замкнутого на повторяющиеся пространственные центры -- города, пейзажи. Сюжет как бы второстепенен, внешне незначим, при этом он крепок и сбит, Ромер не боится жанра (шпионский фильм «Тройной агент», 2004). Неторопливая камера создает собственный ритм, делающий ненужным музыкальное сопровождение, пантеизм времен года восходит к лучшим образцам мировой живописи.

При всей последовательности своей жизненной и творческой позиции Эрик Ромер всегда оставался неожиданным. Он умел оказаться вне политики, вне коммерции, остаться самим собой во все времена, быть актуальным и сохранять связь с историей культуры. Сдержанный, строгий, ревниво оберегающий свою личную жизнь от посторонних глаз, скромный лидер, он был бесспорным хозяином своей судьбы. В 2007 году, сняв фильм «Любовные приключения Астреи и Селадона», завершивший цикл «Исторические драмы», Эрик Ромер объявил о своем решении прекратить работу в кино. Он умер в возрасте 89 лет, оставив огромное наследие из кинофильмов, телепередач, книг, записей лекций, окончательно приобщившись к тому общемировому хранилищу культуры, с которым он был неразрывно связан всю свою долгую жизнь.