Конец минувшей недели стал для Ингушетии необыкновенно бурным даже по местным меркам. В среду и четверг прогремели два взрыва, которые привели к человеческим жертвам и вызвали огромный резонанс в обществе, поскольку связываются с осенним убийством известного политика, предпринимателя и общественного деятеля Макшарипа Аушева. В четверг же стало известно о том, что глава Северной Осетии Таймураз Мамсуров и президент Ингушетии Юнус-Бек Евкуров подписали важное соглашение по Пригородному району. А в пятницу и субботу жители республики высказывали свои эмоции в связи со всеми этими событиями члену Общественной палаты РФ тележурналисту Максиму Шевченко, который в рамках проекта «Мир Кавказу» организовал три мероприятия в Сунже, Малгобеке и Назрани.

Напомним, в среду взорвалась машина, на которой ехали вдова Макшарипа Аушева Фатима Джаниева, ее мать и два брата. Мать и один из братьев погибли, сама Фатима и еще один ее брат в тяжелом состоянии в больнице. По версии, озвученной к вечеру в четверг, в машине взорвался газовый баллон. До этого прокуратура Ингушетии предположила, что машина взорвалась после того, как по ней выстрелили с милицейского поста, где она не остановилась вопреки требованию. И что как минимум один из находившихся внутри людей был террористом. Но представители семьи пострадавших террористическую версию отвергают, не верят в баллон как в основную причину взрыва и рассказывают, что за короткое время до трагедии машину останавливали для осмотра сотрудники неких правоохранительных структур, которые не нашли ничего подозрительного.

На следующий день у поста ДПС подорвал себя один из братьев Джаниевых -- мощность устройства, которое он нес на себе, по разным оценкам, составила от 10 до 40 кг тротила, что определенным образом затрудняет окончательную идентификацию останков смертника. Официально это произойдет только после экспертизы, но родственники уже вполне уверены, что погиб 23-летний Батыр Джаниев. С одной стороны, выглядит вероятной версия мести, с другой -- даже здесь не все могут представить себе, чтобы молодой парень, узнав о гибели родственников, мгновенно снарядил бомбу огромной мощности и взорвал себя вместе с ней.

На этом фоне почти незамеченным прошло подписание во Владикавказе большого соглашения между главами Северной Осетии и Ингушетии. Документ, представленный Юнус-Беком Евкуровым и Таймуразом Мамсуровым, называется «Программа совместных действий органов государственной власти Северной Осетии и Ингушетии, общественных и политических организаций по развитию добрососедских отношений» и содержит план подробных мероприятий по постконфликтной реабилитации на ближайшие годы.

Два соседних российских региона находятся в состоянии территориального спора со времен депортации ингушей в 1944 году, восстановления Чечено-Ингушетии в 1957-м и кровопролитного осетино-ингушского противостояния в 1992-м. Теперь их главы договорились перейти от конфликта к нормальным добрососедским отношениям, вернуть в Пригородный район тех ингушей, которые все еще не смогли этого сделать после бегства в 1992 году, восстановить в ингушских и смешанных селах экономическую и социальную инфраструктуру, добиться паритета в муниципальных органах власти и потратить на все это 7 млрд рублей.

Возвращение ингушских беженцев долгие годы остается ключевым вопросом постконфликтного урегулирования. И если теперь этот процесс удастся завершить, можно будет рассчитывать на реальный прогресс в процессе снижения межэтнической напряженности. Такое снижение уже было достигнуто, когда президенты Мурат Зязиков и Александр Дзасохов в октябре 2002 года подписали соглашение о развитии сотрудничества и добрососедства. Но в 2004 году случилась трагедия в Беслане, в которой многие осетины были склонны винить соседей, и процесс нормализации снова застопорился, да так, что его не смог до конца реанимировать даже план совместных действий 2005 года.

Глава администрации президента Ингушетии Магомед Мархиев сказал вчера корреспонденту «Времени новостей», что помнит о всех былых инициативах, похожих на нынешнее соглашение, и об энтузиазме, который каждая из этих инициатив вызывала поначалу. Но рассчитывает, что на этот раз все благие намерения будут реализованы -- тем более что сама встреча двух лидеров была необычайно доброжелательной.

Прогресс в осетино-ингушских отношениях может объясняться тем, что муниципальные выборы в Ингушетии 11 октября 2009 года как бы закрепили те муниципалитеты, которые эта республика считает своими, и сел Пригородного района среди них, естественно, нет. Со своей стороны Северная Осетия сделала все, чтобы блокировать любые попытки «оживить» закон о реабилитации репрессированных народов в части Пригородного района, изменила его карту, добавив чисто осетинских сел для демографического баланса, и теперь, видимо, чувствует уверенность в своей позиции.

Тем не менее в самих осетинских селах явно боятся возвращения всех ингушских беженцев -- именно из-за их большого демографического потенциала. В Ингушетии же все еще очень сильны надежды на то, что возвращение людей рано или поздно дополнится и передачей территории района под юрисдикцию Ингушетии -- эту тему неоднократно поднимали жители республики в рамках дискуссий, проведенных г-ном Шевченко уже после подписания соглашения. Тема Пригородного района и тема контроля над действиями силовых структур остаются главными вопросами, которые в Ингушетии адресуются властям.