Леонид Талочкин -- известный коллекционер, человек, друживший со многими художниками-нонконформистами, знаток художественной культуры второй половины ХХ века. По образованию «физик», инженер, Леонид Талочкин после знакомства с художниками Лианозовской школы не на шутку увлекся «лирикой». Работал то сторожем, то дворником и свою коллекцию собирал совсем не так, как это теперь принято: Талочкин не мог платить за картины больших денег, а зачастую и вообще никаких не платил. Большинство произведений искусства в его собрании -- это подарки друзей и знакомых. Те, с кем не дружил, те не дарили. Рассказывают, что его комната в коммуналке была заставлена картинами сверху донизу.

В 80-х годах его собрание получило статус «государственного значения», а в 2000 году в Российском государственном гуманитарном университете организован музей «Другое искусство» (так называлась вышедшая в 1991 году книга, составленная из материалов архива Талочкина). 2 мая этого года коллекционер скончался. После смерти его удостоили сравнения с Щукиным и Морозовым, что, конечно, справедливо.

Музейный центр Российского государственного гуманитарного университета почтил его память самым логичным и естественным образом. На выставке, посвященной коллекционеру, висят его портреты, сделанные известными и неизвестными художниками из числа его друзей. Леонид Талочкин имел весьма живописную внешность: длинная белая борода и волосы делали его похожим на персонажа сказок, снятых Александром Роу. Рисовать его любили, делали это часто и по-разному. На выставке, например, висят Талочкин Анатолия Зверева и Талочкин Владимира Яковлева. Зверевский вариант благодаря технике (простой карандаш и красный фломастер) напоминает японскую живопись. Портрет Талочкина кисти Владимира Яковлева -- работа хрестоматийная и, возможно, имеющая наименьшее отношение к коллекционеру. Талочкин на ней просто интересный пластический мотив.

При посещении музея «Другое искусство» рождается ощущение, что в советское время художником был чуть ли не каждый второй. Количество экспонатов и неизвестных имен превышает всякое разумение. Из-за этого многие упрекают Талочкина в некритичности, а коллекцию -- в нерепрезентативности. Но в этом как раз и заключается огромная непреходящая ценность коллекции Талочкина, рассказывающей гораздо полнее, чем могла бы подборка лучших работ, историю отечественного нонконформизма, которая отнюдь не была делом гениальных одиночек. Все-таки шел процесс, неказистый по сравнению с западным, но -- процесс. И если в обычных музеях представлены результаты, итоги, то коллекция Талочкина запечатлела этот самый процесс. Экспозицию в РГГУ можно сравнить с Политехническим музеем, в котором выставлены, скажем, приборы, придуманные пионерами электрической энергии. Выставка «Портреты» -- часть музея. И в качестве таковой она обладает всеми его отличительными признаками. Легким ароматом ностальгии шестидесятничества -- «когда мы были молодые». Атмосферой капустника, когда каждый показывает, кто во что горазд. Определенной долей непрофессионализма и наивности, особенно по сравнению с канонизированными образцами нонконформизма. Проще говоря, очарованием. Жизнь Талочкина в искусстве удалась. То, что его не стало, -- большая потеря. То, что он был и успел сделать многое для обнародования своей коллекции, -- очень ценно. Скорее всего, нас еще ждет много интересных открытий, когда станут доступны архивы Леонида Талочкина.