Атомная энергетика традиционно считается «немобильной»: она не может резко изменить выработку энергии, если, например, не будет спроса. Потому что постоянно включать-выключать энергоблок довольно опасно. Тем не менее и ей придется с сентября функционировать в рыночной среде, в которой спрос и предложение постоянно колеблются. Замминистра по атомной энергии Булат НИГМАТУЛИН полагает, что, несмотря на эту «немобильность», атомщики смогут успешно работать на рынке, причем не в последних рядах.

-- Чего вы ожидаете от начала работы Администратора торговой системы (АТС), который с сентября начнет торги электроэнергией в объеме 15% энергетического рынка?

-- Кстати, это моя идея вместе с Георгием Кутовым (председатель Федеральной энергетической комиссии. -- Ред.), когда он работал в "Росэнергоатоме". Я полтора года назад выступал в «Президент-отеле» при обсуждении реформы на заседании рабочей группы Госсовета и сказал, что нельзя сразу всю энергетику опустить в рынок. А вообще же начало работы АТС принесет в отрасль конкуренцию, столь необходимую для нашей работы и развития энергетики.

-- Как атомная энергетика может работать в конкурентных условиях, ведь она не может резко изменять выработку?

-- Атомная энергетика в рыночных условиях работает во многих странах, где сейчас происходит либерализация, -- и в США, и в Германии. Пример Америки впечатляет, сегодня там самая дешевая энергия (кроме гидроэнергии). У нас в России, как и везде, АЭС работают в базовом режиме, т.е. они не изменяют нагрузку в течение суток. Сегодня в стоимости атомного киловатт-часа топливная составляющая занимает 20%, а у тепловых станций -- 50--60%. Остальное -- постоянные затраты. Поэтому если энергоблок не работает, то мы теряем больше, чем тепловые станции на постоянных затратах, нам это невыгодно. Если включать-выключать атомные энергоблоки, то будет быстрее изнашиваться оборудование.

Точно так же мы предлагаем разделить на рынке и нагрузку для потребителей на две части: базовую, не зависящую ни от выходных, когда не работают заводы, ни от ночного времени, ни от чего, и пиковую -- утром и вечером, когда наблюдается максимум потребления энергии. У нас в стране суточная амплитуда между минимальной нагрузкой ночью и максимальной в часы пик в два раза больше, чем во Франции. Знаете почему? Потому что у французов на базовую и пиковую энергию разная цена.

-- Вы предлагаете сделать нечто подобное и у нас?

-- Да, это было бы правильно. Нужно снизить цену на базовое электричество. Если за пиковую нагрузку цена будет в полтора-два раза больше, то потребитель будет оптимизировать свои затраты на электроэнергию и будет подстраиваться под ту цену, которая дешевле, т.е. под базовую. В результате у нас амплитуда резко сократится, нагрузка из пиковой части перейдет в базовую часть -- например, на заводах будет третья смена. Тепловые станции, которые рассчитаны на пиковый режим, должны в эти пиковые часы работать по высокому тарифу, чтобы покрывать постоянные затраты в те часы, когда из-за невысокого потребления электроэнергии в стране энергоблоки стоят, а станции вынуждены тратить деньги на постоянные затраты. Это рыночный метод, именно так происходит и в США.

-- Как, по-вашему, должны устанавливаться базовые и пиковые тарифы?

-- Исключительно спросом и предложением. Потребитель будет иметь возможность купить часть необходимой электроэнергии по базовым тарифам, а часть -- по пиковым. Или вообще пиковую не покупать. И он таким образом сэкономит, ведь если будет один тариф, то он будет именно пиковым, т.е. в любом случае высоким.

-- А может ли тогда спрос настолько перераспределиться, что дорогую пиковую энергию никто покупать не будет, а базовой станет не хватать?

-- Такое могло бы случиться, если бы российская атомная энергетика имела огромные масштабы. Доля выработки АЭС в производстве электроэнергии в европейской части страны всего 22%. А в производстве базовой энергии -- 60--80%. То есть неатомные электростанции также будут работать в базовом режиме, и мы будем с ними конкурировать. Правда, им будет выгодно стремиться на рынок дорогой пиковой энергии. Но зато у нас все время будет дешевая энергия. А вот если разделения тарифов не будет, то с этой точки зрения самыми эффективными, по нашим расчетам, окажутся газовые электростанции. Но если спрос на базовую энергию резко вырастет, то мы будем иметь возможность больше инвестировать в строительство новых энергоблоков. И именно на это и рассчитана наша атомная энергетическая стратегия.

-- Но тогда станции РАО "ЕЭС России" могут потерять потребителя и стать убыточными.

-- А это и есть конкуренция. Они будут вынуждены снижать цену, снижать издержки. Хотя, конечно, здесь немаловажную роль играет фактор привязанности стоимости их киловатт-часа к цене топлива. Цена газа, угля и мазута будет расти. Сейчас стоимость газового киловатт-часа при цене газа в 20 долл. за тысячу кубометров ниже атомного. Но цена газа внутри России в ближайшие два года, по прогнозам, вырастет как минимум в два раза. Это значит, что в 1,6 раза увеличится цена газового электричества. Нам же все это позволяет говорить о конкурентоспособности атомной энергетики по сравнению с традиционной. Но при одном условии: если мы будем правильно управлять издержками и резко снижать их. Если мы не будем этим заниматься, то атомные станции станут дорогими и не будут развиваться.

-- В связи с тем, что неатомное электричество, кроме производимого на ГЭС, в любом случае будет дорожать из-за роста топливных затрат, не получится ли так, что крупные потребители массово начнут строить собственные электростанции? Например, "Сургутнефтегаз" построил уже в Сургуте свою ГРЭС.

-- Не думаю, что так произойдет. Тот же "Сургутнефтегаз" почему построил электростанцию? Потому что у него там дешевый попутный нефтяной газ. А если он построит электростанцию в европейской части страны, то транспортировка этого попутного газа сделает его цену просто огромной, и электроэнергия с этой станции не будет конкурентоспособной. Так что подобные явления если и будут, то только в Сибири.

Или возьмем "Газпром". Он сейчас для прокачки газа на газокомпрессорных станциях сжигает 50 млрд кубометров газа в год. Для этих его внутренних нужд цена газа -- 7 долл. за тысячу кубометров. Это в сегодняшних условиях, пока газа хватает. Когда его не станет хватать, "Газпром" начнет считать: зачем тратить этот газ по 7 долл., когда его можно продать на экспорт по 100 долл., а для прокачки построить электропривод и электроэнергию покупать на рынке? Так как газопровод работает постоянно -- т.е. в базовом режиме, как и АЭС (которые, кстати, расположены вблизи всех крупных газопроводов), то мы сейчас и разрабатываем предложения о том, как заинтересовать потенциальных покупателей.

-- А если начнется массовое внедрение новых технологий в производстве электроэнергии?

-- А это опять-таки конкуренция. Если заводы будут потоком выпускать небольшие мобильные современные газотурбинные установки, то нам надо будет задуматься над тем, как бороться за потребителя. И это будет выгодно потребителю, и выгодно с точки зрения развития энергетики.