Очередной культурно-имущественный конфликт -- борьба за небольшой участок земли в бесценном арбатском регионе -- вылился в традиционную для таких случаев пресс-конференцию. Выяснилось, что по одним официальным бумагам (департамента московского имущества) участок пуст. По другим (департамента московской культуры) на нем стоит музей скульптора Александра Бурганова, недавно подаренный Москве в торжественной обстановке и в присутствии главного московского знатока и любителя искусств Юрия Лужкова. При попытке оформить «де-юре» уже существующее «де-факто» здание возникла информация, что участок предназначен Московской торговой бирже. За музей Бурганова вступились московские чиновники, музейные начальники, другие великие художники и просто именитые горожане. Противная сторона, по сведениям депутата Московской думы Евгения Бунимовича, пока ничего не знает о своем злодейском покушении на культуру. Похоже, что вся эта история -- чистое недоразумение. Ясно, что Лужков культуру в обиду не даст, во всем разберется и виновных накажет.

Неправильно иные мыслят, что Москва без боя отдает звание культурной столицы Петербургу. Пусть они там передают дворцы музеям, зато у нас памятников больше и музеи растут как грибы. Еще недавно было всего 18, а теперь уже стало 43, не считая выставочных залов. Непонятно, за счет каких ресурсов можно в короткое время увеличить чуть ли не втрое количество музеев без резкого снижения того, что называют обычно «музейным уровнем». Тем более что бешеного притока шедевров в страну пока не наблюдается. Есть, однако, московское ноу-хау: неисчерпаемым резервом музейного строительства стали живые художники, а теперь еще и скульпторы. То, что каждый из них мнит себя гением, неудивительно. У каждого есть поклонник -- если не критик, то коллега, или чиновник, или, в конце концов, собственная жена подтвердит, что музея при жизни художник N достоин. За счет города.

Скульпторы для московского правительства даже предпочтительнее, чем художники. У них мастерские больше, и всегда есть участок, где статуи уже стоят, -- так что специальное здание, как Шилову с Глазуновым, строить не нужно. От Бурганова просто приняли готовое здание, построенное им на месте руин -- пристанища наркоманов и бомжей. Ни в малой мере не оспаривая творческие заслуги Александра Бурганова («Принцесса Турандот» на Арбате и «Пушкин и Натали» у Никитских ворот) и его вклад в благоустройство арбатских двориков, хотелось бы обратить внимание на феномен «музея имени меня».

Известно, как возникают музеи в цивилизованном мире. Никогда при жизни художника. Даже после смерти редкий персональный музей удостаивается государственного или муниципального финансирования. Гораздо чаще дом, где жил знаменитый художник, существует как частный музей, с учреждением соответствующего фонда. Речь идет о художниках, ценность творчества которых подтверждена высокими рыночными (а не произвольно сочиненными) ценами, общим признанием, выставками в крупнейших музеях -- славой, что выдержала проверку временем, а не определяется вкусами друзей и знакомых, даже если среди них есть высокие чиновники.

Сколько стоит содержание московского музея, остается неясно, но вот штат музея Бурганова, как выяснилось, составляет 25 человек на 500 экспонатов. Есть бухгалтерия, отдел кадров, три научных сотрудника (ни во всяком известном западном музее вообще есть научные сотрудники). Еще трое трудятся в издательском отделе. Не надо думать, что исключительно во славу Александра Бурганова. Собрание музея только наполовину состоит из его работ, остальное -- подаренная им городу коллекция. Не сомневаясь в чистоте и серьезности помыслов дарителя, замечу: подарок для осчастливленного города оказался дорогонек. Особенно если учесть планы развития московской культуры. Закономерно, что ветераны войны тоже захотели иметь свой музей, организуется музей частных коллекций, и процессу этому конца не видно.