20 лет назад, 24 ноября 1989 года, подал в отставку президиум ЦК Компартии Чехословакии (КПЧ) во главе с генсеком Милошем Якешем. Это событие стало переломным этапом «бархатной революции», начавшейся с разгона мирной студенческой демонстрации 17 ноября и завершившейся в конце декабря избранием главного чехословацкого диссидента Вацлава Гавела президентом страны. О событиях тех лет и перспективах сотрудничества Чехии и России «Времени новостей» рассказал директор Института современной истории чешской Академии наук 59-летний Олдржих ТУМА.

-- Чем объяснить быстрый успех «бархатной революции»? Многие эксперты указывают на консерватизм руководства КПЧ, которое до последнего момента пыталось отгородиться от перемен в СССР и других странах Восточной Европы...

-- Тогда у руля КПЧ в основном стояли люди, которые пришли к власти после разгрома в августе 1968 года танками Варшавского договора реформаторского движения Пражской весны. Они стремились сохранить статус-кво -- не признаваться в ошибках, ни о чем не дискутировать, ничего не менять. Они даже не знали, как перевести на чешский язык слово «перестройка»: понятие «реформы» было под запретом, поскольку ассоциировалось с Пражской весной. У нас до сих пор вспоминают речь Якеша на закрытом партзаседании, которую кто-то тайно записал на диктофон и переправил на Запад. Бессодержательные фразы, состоявшие из замшелых идеологических клише, народ тут же разобрал на анекдоты. Все это доказывало убогий политический и интеллектуальный уровень тогдашних вождей.

-- Но в октябре 89-го Вацлав Гавел говорил, что политическая оппозиция в стране еще не сформирована, и призывал не переоценивать значение митингов, созванных его немногочисленными соратниками. Выходит, ноябрьские события оказались неожиданными для самих лидеров протестного движения?

-- Диссиденты хотели действовать по польскому образцу и начать диалог с властью о реформах. Заслуга лидеров оппозиции в том, что они сразу отреагировали на события и направили стихийные протесты в конструктивное русло. Этому способствовал большой нравственный авторитет, которым пользовались в обществе Гавел и другие правозащитники. Многие из них подвергались репрессиям, сидели в тюрьме и были в глазах простых людей антиподами скомпрометировавшей себя власти.

-- Большинство чехов и поляков считают, что сегодня им живется лучше, чем при социализме. Как вы оцениваете итоги развития страны за минувшие 20 лет?

-- В целом позитивно. Коррупция, популизм, несостоятельность отдельных политиков -- все эти очевидные факты не отменяют того, что в стране более или менее успешно построена система парламентской демократии, обеспечены нормальная деятельность политических партий, сбалансированность разных ветвей власти. Экономические реформы обошлись без больших социальных потрясений и обеспечили людям пристойный жизненный уровень.

-- Президент Вацлав Клаус утверждает, что в реформированном Евросоюзе Чехия перестанет быть суверенным государством. Вы разделяете эту точку зрения?

-- Существуют опасения, что крупные страны будут продвигать свои инициативы без учета мнения «малышей». Но все же преимуществ от создания общего экономического пространства и возможности свободно путешествовать намного больше, чем потенциальных потерь.

-- А как защитить национальную самобытность? В пражских пивных традиционную свинину с тушеной капустой и кнедликами вытесняют стейки и гамбургеры...

-- Да, порой ловишь себя на мысли, что 20 лет назад что-то было лучше. Когда люди шли в кино, у них был выбор из российских, польских, венгерских фильмов. Сейчас во всех кинотеатрах крутят американские ленты. Но процессу глобализации нельзя противостоять политическими средствами. Чешская национальная культура имеет многовековые традиции и, надеюсь, выживет в соприкосновении с общеевропейской.

-- А что вы думаете о возможности вступления России в ЕС?

-- Я всегда считал Россию частью Европы, а ее членство в ЕС -- вопросом времени. Проблема в том, хочет ли этого сама Россия. Полагаю, что сегодня эта тема для россиян не слишком актуальна, Москва ощущает себя скорее партнером Брюсселя. Процесс приближения России к ЕС с точки зрения совместимости ее законодательства с западными стандартами будет чрезвычайно сложным.

-- Отношения между Россией и Чехией уже много лет не самые теплые. Сказываются последствия августа 1968 года?

-- Чехи и словаки традиционно были русофилами. Симпатия к русским выросла после освобождения страны в 1945 году. Потом, когда нам было приказано восхищаться всем советским, это чувство пошло на убыль. Конечно, 1968 год нанес незаживающую рану. Думаю, нашим связям пошло бы на пользу, если бы Россия более четко выразила свое сегодняшнее отношение к тем событиям, предоставила Чехии неограниченный доступ к архивам того периода.

С другой стороны, взгляд на Россию из Центральной Европы бывает слишком упрощенным. Я согласен с тем, что сказал недавно наш президент: сегодняшняя Россия -- это не СССР времен Брежнева, и неправильно относиться к ней как будто ничего не изменилось. Думаю, Клаус смотрит на вещи более рационально, поэтому стремится к взаимовыгодному экономическому сотрудничеству.

-- Но в Чехии не слишком жалуют российских инвесторов. Весной «Аэрофлот» был исключен из тендера на приватизацию «Чешских авиалиний». Появилась информация, что готовятся изменения в законодательстве с целью не допустить российский «Атомстройэкспорт» к постройке двух новых блоков АЭС «Темелин»...

-- У нас многие опасаются усиления зависимости от Москвы, прежде всего в энергетике. В чешских СМИ и политических кругах Россию до сих пор рассматривают как угрозу -- указывают на тесную связь крупного российского капитала с государством, что не вполне типично для западной практики, на возможность использования экономических рычагов для политического давления. Если говорить о контролируемом государством «Аэрофлоте», то не вижу особого смысла в передаче чешской госкомпании другому государству.

А что касается «Темелина», думаю, будет лучше, если его достроит кто-то другой. Достаточно вспомнить ежегодные перебои с поставками в Европу российского газа. У России проблемы с транзитом через Украину, но страдают конечные потребители. Осторожность Чехии в этом вопросе объяснима. Хотя если у ЛУКОЙЛа бензин здесь на две кроны дешевле, чем у других фирм, почему бы мне не заправляться у ЛУКОЙЛа?