В пятницу, 30 октября президент России Дмитрий Медведев записал видеообращение по случаю Дня памяти жертв политических репрессий. Он не вышел с этими словами на немногочисленный митинг у Соловецкого камня на Лубянской площади, где на пронзительном ветру читали фамилии из бесконечного мартиролога. Тем не менее президентская оценка этого периода отечественной истории заслуживает того, чтобы ее услышали. Президент произнес вещи, которые едва ли возможно было хоть в какой-то форме услышать из Кремля в последние годы.

Глава государства сказал, что "память о национальных трагедиях так же священна, как память о победах". И что "вне сложной, противоречивой по сути истории нашего государства зачастую просто не понять корни многих наших проблем, трудностей сегодняшней России". "Но никто кроме нас самих наши проблемы не решит. Не воспитает в детях уважение к закону, уважение к правам человека, к ценностям человеческой жизни, к нравственным нормам, которые берут начало в наших традициях и в нашей религии".

Оказывается, для того, чтобы "вставать с колен", вовсе не нужно оправдывать былое людоедство собственной власти и пытаться обратить национальный позор в повод для гордости. Даже наоборот: гражданские чувства окрепнут, если мы будем способны не только помнить, но и сопереживать, и передавать память о погибших из поколения в поколение, и искать захоронения, восстанавливать поименные списки, вести работу по реабилитации, строить музеи и памятники.

Сравнительно недавно, когда Россия только создавала свое новое постсоветское законодательство, политики, юристы и историки права с энтузиазмом перераспределяли приоритеты. При СССР сначала были интересы государства, потом интересы общества (советского, разумеется), потом личные. После 1991 года эта триада встала с головы на ноги. Но за прошедшие 18 лет произошло так много больших и малых, зримых и не очень изменений в обратную сторону, что теперь, когда юрист Дмитрий Медведев напомнил о базовой ценности человеческой жизни и уважении к человеческой личности, это уже воспринимается чуть ли не как идеологическая революция.

Президент России предельно четко определил отношение к сталинизму, а значит, и к участившимся в последнее время попыткам реабилитации Сталина, о котором уже и в школьных учебниках пишут как об "эффективном менеджере".

"Давайте только вдумаемся: миллионы людей погибли в результате террора и ложных обвинений, -- напомнил г-н Медведев. -- Миллионы людей были лишены всех прав. Даже права на достойное человеческое погребение. А долгие годы их имена были просто вычеркнуты из истории. Но до сих пор можно слышать, что эти многочисленные жертвы были оправданы некими высшими государственными целями. Я убежден, что никакое развитие страны, никакие ее успехи, амбиции не могут достигаться ценой человеческого горя и потерь. Ничто не может ставиться выше ценности человеческой жизни. И репрессиям нет оправданий. Мы много внимания уделяем борьбе с фальсификацией нашей истории. И почему-то зачастую считаем, что речь идет только о недопустимости пересмотра результатов Великой Отечественной войны. Но не менее важно не допустить под видом восстановления исторической справедливости оправдания тех, кто уничтожал свой народ".

За несколько последних лет либерально настроенная часть населения России привыкла питаться отдельными знаками из Кремля. Ей хотелось трактовать эти знаки в том смысле, что люди, находящиеся у власти, все еще ориентируются не только на то огромное большинство, которое год назад лишь случайно не сумело обеспечить победу Сталина на конкурсе "Имя России".

Знака ясней, чем пятничное выступление президента, пожалуй, не придумаешь. Дмитрий Медведев еще раз дал понять, что в поисках конструктивного общественного консенсуса готов пожертвовать популистской ультрапатриотической риторикой.

В полемику с президентом тут же вступил лидер коммунистов Геннадий Зюганов, который призвал не оценивать Сталина по одним только репрессиям. Г-н Зюганов, правда, признался, что целиком обращения президента не слышал -- в противном случае он знал бы, что президент заранее нашел корректный ответ: "Преступления Сталина не могут умалить подвиги народа, который одержал победу в Великой Отечественной войне. Сделал нашу страну могучей индустриальной державой. Поднял на мировой уровень нашу промышленность, науку, культуру". Побеждал, создавал и поднимал -- народ. А Сталин -- совершал преступления. Попытка же г-на Зюганова оправдать "отца народов" просто показала, что коммунисты не в состоянии образовать этот самый общественный консенсус с теми, кто считает Сталина преступником -- даже если КПРФ будет проявлять принципиальность и последовательность в борьбе с фальсификацией выборов.

Правда, некоторые из тех, кто совсем не прочь откликнуться на призыв к консенсусу, исходящий от Дмитрия Медведева, и тех, кто, несомненно, оценил его выступление 30 октября, буквально на следующий день оказались на Триумфальной площади лицом к лицу с ОМОНом. "Несогласных", конечно, не санкционировали, и они вроде как сами виноваты. Но ОМОН на площади или, скажем, "Наши" под окнами журналиста Александра Подрабинека -- это тоже лицо российской власти. Даже если допустить, что это маска, другое лицо -- такое, как было у президента 30 октября, -- показывается из-за нее пока слишком редко.