В Москве на Ваганьковском кладбище вчера прошли похороны Вячеслава Иванькова -- самого именитого российского вора в законе, известного также по прозвищу Японец. Человек это был, безусловно, неординарный. За свои 69 лет жизни он пережил много -- неоднократные судимости, долгие годы в тюрьмах (причем не только российских), обвинения в самых разных преступлениях (кражах, разбое, убийстве, вымогательстве, хранении оружия, использовании поддельных документов, умышленном нанесении телесных повреждений и т.д.) и даже диагноз «шизофрения». По мнению сотрудников МВД, г-н Иваньков пользовался беспрецедентным влиянием и авторитетом в криминальном мире СССР, а потом и России, западные спецслужбы и газеты в свое время открыто называли его главой «русской мафии».

Впрочем, столь своеобразный «послужной список» не помешал г-ну Иванькову получить известность и вне сугубо криминальных и правоохранительных кругов. По данным спецслужб и СМИ, еще с советских времен он был знаком со многими известными людьми -- артистами, спортсменами, политиками и бизнесменами. С некоторыми из них, причем, якобы не просто приятельствовал, но и имел тесные деловые контакты. Более того, недоброжелатели Японца утверждали, будто он пользовался авторитетом и в этих «не криминальных» сферах, разрешая бизнес-споры, помогая в реализации тех или иных проектов или просто помогая знакомым в щекотливых и неприятных ситуациях.

Последние несколько лет о г-не Иванькове было почти не слышно. Выйдя в 2005 году очередной раз на свободу, он сам и его представители заявили, что теперь он намерен «уйти на покой», «удить рыбу» и писать книги. Однако умер г-н Иваньков все же не своей смертью. В июле этого года на него было совершено покушение, он был тяжело ранен снайперской пулей. С тех пор г-н Иваньков находился в больницах, но спасти его врачи не смогли.

Смерть столь выдающегося человека, очевидно, должна была вылиться в не менее выдающие похороны. Еще с конца «смутных» 80-х и «лихих» 90-х годов российская «братва» завела традицию провожать в последний путь своих «коллег», павших в «разборках» и от пуль наемных убийц, с максимальной торжественностью и установкой монументальных памятников. Так оно и получилось. Прощание с г-ном Иваньковым превратилось в самое масштабное траурное мероприятие после похорон столь известных и уважаемых россиян, как Борис Ельцин, Александр Солженицын и патриарх Алексий II.

В случае с Японцем, правда, не было почетного караула, и с покойным прощались не государственные деятели и простые люди, а в основном публика весьма специфическая, прятавшая лица от теле- и фотокамер. Тем не менее мероприятие собрало, по разным данным, от 500 до 1000 человек, а меры безопасности по понятным причинам были приняты беспрецедентные. Кроме того, похороны г-на Иванькова, несмотря на его неоднозначную репутацию, также не обошлись без государственной символики -- гроб к могиле пронесли под российским триколором, а опускали его в могилу, накрыв государственным же флагом.

Получилось весьма символично -- как своего рода «срез» современной российской жизни, общества и государственности, в которых такие люди, как г-н Иваньков, могут играть видную роль, претендовать на право представать патриотами, влиятельными и уважаемыми всеми людьми, пользоваться теми же почестями, что и многие другие похороненные на том же Ваганьковском кладбище более известные соотечественники.

Официальное начало траурной церемонии было назначено на полдень, но тело г-на Иванькова, как выяснилось, доставили в храм Воскресения Словущего, расположенный на территории кладбища, еще накануне вечером, и всю ночь над его телом совершались положенные церковные обряды. Кроме того, ходили слухи, что некоторые граждане, не желавшие привлекать к себе лишнего внимания днем, приезжали на Ваганьково попрощаться с покойным также ночью.

Вчера же утром еще на подходе ощущалось, что этот день для Ваганьковского кладбища не рядовой -- поблизости дежурили несколько бригад «скорой помощи» и автобус с ОМОНом. Непосредственно у входа на кладбище толпилось несколько десятков тележурналистов и фоторепортеров, которых не пускали на территорию. Впрочем, для остальных посетителей попасть внутрь не составляло труда, и к полудню около храма собралось несколько сотен человек.

Почти все собравшиеся «коллеги и соратники», как было указано на одном из принесенных венков, напоминали героев множества похожих друг на друга криминальных сериалов -- черные плащи, темные очки, шелковые шарфы, небрежно накинутые на шеи, золотые цепи, набриолиненные волосы и суровый взгляд. Несколько выбивался из общей толпы человек лет 60, одетый явно не по случаю -- ношеная кожаная куртка, рваный свитер под ней, грязные туфли и школьный рюкзак за спиной с виду не выдавали в нем «своего» на этом мероприятии. Однако, как оказалось, и он не был чужим на Ваганьковском кладбище в этот день. То и дело «солидные мужчины», окруженные внушительного размера «спортсменами», подходили к нему и почтительно здоровались, обхватывая протянутую ладонь двумя руками. После нескольких таких приветствий стало ясно, что этот неприметный человек знает о Вячеславе Иванькове не понаслышке. Никаких знаменитостей из числа знакомых г-на Иванькова заметно не было. Хотя кое-кто из медийных персонажей все же не постеснялся прийти, как, например, двое участников реалити-шоу «Дом-2».

Прощальная церемония затянулась на полтора часа. Все это время собравшиеся перед храмом молча стояли небольшими группами, переминаясь с ноги на ногу, в ожидании минуты, когда вынесут гроб. Время от времени можно было услышать обрывки диалогов: «ну вот батя сидит на кухне, а тут менты», и остальное, в том же духе. Лишь немногие решили себя развлечь прогулками по дорожкам кладбища. «О, смотри, Леня Филатов!» -- обрадовался у одной из могил сурового вида мужчина, увидев знакомую фамилию. «А это еще кто такая?» -- шагнув пару метров от могилы Филатова к могиле Надежды Брежневой-Мамут, вопрошал все тот же мужчина. «Хрен его знает, но по-любому актриса», -- утолил любопытство своего друга другой. Время от времени некоторые подавали милостыню проходящим мимо бабушкам.

Когда двери храма отворились, за считанные секунды был организован «коридор», по которому лично знавшие покойного люди понесли венки. Бабушки, оказавшиеся поблизости, гадали, кого же хоронят. «Смотри, и идут-то все -- настоящие мужчины. Наверное, спортсмена хоронят», -- говорила одна. «Вон смотри, фотографию понесли. Взгляд-то какой добрый. Точно, или спортсмена, или военного», -- отвечала ей другая. Между тем ленты на венках гласили: «От братвы из Кирова», «От ярославской братвы», «От медведковской братвы», «Дорогому брату от дедушки Хасана», «От костромских пацанов», «От казахстанской братвы», «От Османа и братьев», «От Веры Георгиевны» и т.д.

Церемония ненадолго остановилась, когда из храма сначала вынесли российский флаг, а затем и гроб с телом Вячеслава Иванькова. Заметив триколор, бабушка утвердилась в своих догадках: «Точно, или спортсмен, или военный».

Растянувшаяся на сотню метров колонна медленно направилась к участку в глубине кладбища, где рядом с матерью и должен был обрести последнее пристанище Вячеслав Иваньков. Неподалеку от могилы, под небольшим навесом родственники получили возможность еще раз попрощаться с покойным, после чего гроб закрыли, покрыли российским флагом и понесли к могиле.