Государственная дума на прошлой неделе утвердила очередной транш госпомощи российским банкам, зарезервировав 150 млрд руб. в бюджете-2009 на их рекапитализацию путем выпуска облигаций федерального займа. Так государство готовится противостоять нарастанию объема «плохих» долгов и второй волне кризиса, которую способно спровоцировать резкое ухудшение качества банковских кредитных портфелей. Между тем четкого понимания масштабов проблем банков и потенциальных расходов, связанных с этими проблемами, у государства по-прежнему нет. Еще недавно Минфин планировал выделить на рекапитализацию в 2009 году до 210 млрд руб., но замминистра финансов Татьяна Нестеренко, выступая в минувшую пятницу в парламенте, заявила, что на эти цели, «может быть, потребуется 20--25 млрд». При этом г-жа Нестеренко предложила депутатам все-таки одобрить уровень расходов, шестикратно превышающий эту оценку.

Трудности с бюджетированием финансово-спасательных операций есть и в других странах. В США и Европе оценка состояния финансового сектора затруднена тем, что «плохие» долги многие годы выводились за балансы кредиторов и обрастали сложными инструментами перераспределения риска, реальную стоимость которых не смогли оценить ни сами банки, ни регуляторы, ни рейтинговые агентства. Неудивительно, что в июне, когда после очередного стресс-тестирования администрация Обамы позволила крупнейшим банкам досрочно вернуть в казну 68 млрд долл. (более четверти средств, выданных им по программе TARP с октября 2008 года), у экспертов возник вопрос: смогут ли банки, недавно стоявшие на грани банкротства, обойтись без господдержки в случае ухудшения макроэкономической ситуации?

В России проблема другого, более низкого уровня: неопределенным остается качество долгов, находящихся на балансе всего банковского сектора и отдельных кредитных организаций. Причем уровень этой неопределенности весьма высок. Весной Центробанк провел собственное стресс-тестирование банков, но в отличие от американцев предпочел не раскрывать его результаты. Отвечая на вопросы о стресс-тесте, первый зампред ЦБ Алексей Улюкаев заявил только, что «ситуация в банковской системе вполне удовлетворительная» (при этом чиновник призвал «оторвать ноги» главе ВТБ Андрею Костину, предположившему наличие «негатива» в результатах тестирования). Насколько реально в этих условиях оценить качество активов и устойчивость банковского сектора?

Индикаторы качества

По официальным данным ЦБ, объем просроченных кредитов нефинансовым организациям и физлицам на 1 августа составлял 899,6 млрд руб., или 5,5% от кредитного портфеля банков (без учета кредитов финансовому сектору). На конец года, как ожидает руководство ЦБ, этот показатель не превысит 10--12%. Однако оценивать объем «плохих» долгов на основе этих данных нельзя. Во-первых, по методике ЦБ к просрочке относится не весь кредит, а только те платежи, которые заемщик не вернул в срок, тогда как в международной практике принято учитывать всю сумму «плохого» кредита. Во-вторых, регулятор не публикует полной статистики по реструктурированным и пролонгированным ссудам, которые обычно тоже относятся к категории проблемных, так как уменьшают чистую приведенную стоимость кредитного портфеля.

Есть более реалистичные оценки. На днях рейтинговое агентство Standard and Poor's опубликовало отчет под названием «Анализ рисков банковского сектора РФ» и озвучило свой базовый сценарий развития экономики, в соответствии с которым в 2009--2011 годах «совокупный объем проблемных активов (в том числе реструктурированных ссуд) российских банков может достичь 38% валовой ссудной задолженности, что составляет порядка 213 млрд долл.». Методика S&P -- одна из самых жестких. К проблемным активам агентство относит не только просроченные и реструктурированные ссуды, но также «недвижимость и прочие активы, изъятые для возврата ссудной задолженности, а также проблемные активы, переданные в управление компаниям специального назначения». Кроме того, в случаях, когда банк кредитует несколько компаний одного холдинга и хотя бы одна из них допускает просрочку по своему кредиту, агентство классифицирует как проблемный весь долг холдинга перед банком. Впрочем, данные агентств являются всего лишь экспертной оценкой, и в своем отчете S&P признает, что оценить уровень проблемных ссуд в соответствии с международными подходами (по МСФО) в российской банковской системе невозможно из-за «недостатка необходимой информации». При этом международные стандарты сейчас также подвергаются ревизии по причине отсутствия общепринятого ориентира оценки стоимости активов -- «справедливого, информированного и не инсайдерского рынка», напоминает вице-президент компании ФБК Алексей Терехов. По его словам, «оценки (просрочки. -- Ред.) многих практикующих банкиров и экспертов являются пессимистично объективными и достигают 30% в банках с необъявленными проблемами и от 50--80% в банках с объявленными проблемами».

Другой важный индикатор уровня «плохих» долгов -- это резервы, формируемые по выданным ссудам. В соответствии с нормативными документами ЦБ все кредиты банки классифицируют в одну из пяти категорий качества и в зависимости от категории создают резерв (от 0% до 100% балансовой стоимости кредита). Классифицируя ссуды, банки руководствуются «профессиональным суждением» и, как предполагается, учитывают множество факторов, включая финансовое состояние заемщика, качество обслуживания им долга и др. При этом, поскольку отчисления в резервы по сути являются расходами, уменьшающими прибыль и, как следствие, капитал, банки заинтересованы в минимизации резервирования, а надзор, отвечающий за устойчивость банков, напротив, стремится к тому, чтобы некачественные активы были покрыты провизиями. Пока, судя по статистике, в этом противостоянии надзор проигрывает -- на 1 августа объем резервов на возможные потери составлял лишь 7,2% (1,465 трлн руб.) от объема кредитов, депозитов и прочих размещенных средств банков.

Многие аналитики ориентируются в оценках «плохих» долгов на долю ссуд низших категорий качества -- сомнительных, проблемных и безнадежных -- в кредитном портфеле банков из top-30. На 1 августа, по данным ЦБ, она составляла 16,6%. Этот показатель, по-видимому, также не является точным. Собеседник «Времени новостей», досконально знающий систему банковского надзора, отвечая на вопрос о том, как участники рынка формируют резервы, говорит: «В подавляющем большинстве случаев банки могут обходить требования ЦБ по существу, соблюдая инструкции лишь формально. Например, они могут договариваться с заемщиками о сокрытии фактов реструктуризации (пролонгации) задолженности. Так всегда было, есть и будет в условиях строгой формализации правил ЦБ. И ЦБ всегда закрывал на это глаза. Банки резервируют ровно столько, сколько могут себе позволить, и никакие инструкции ЦБ не могут им в этом помешать». Более того, в условиях кризиса регулятор, чтобы облегчить жизнь банкам, либерализовал правила классификации ссуд, издав в декабре 2008 года указание №2156-У. Согласно этому документу, действующему по 31 декабря 2009 года, банки могут признавать хорошим качество обслуживания долга по кредитам с высоким (30--60 дней) уровнем просрочки. Кроме того, указание позволяет не ухудшать оценку качества обслуживания долга по пролонгированным и реструктурированным кредитам и дает возможность (при соблюдении определенных формальностей) не классифицировать их как сомнительные или проблемные. «В моей практике я не встречал банка, в котором не воспользовались данным послаблением для оценки кредитной истории заемщика», -- говорит Алексей Терехов из ФБК. Ассоциация российских банков недавно даже попросила ЦБ продлить действие указания №2156-У еще на год. Впрочем, как полагает другой собеседник «Времени новостей», значение этого документа не следует преувеличивать: «Это указание позволяет банкам лишь несколько уменьшить масштабы своей обычной «творческой бухгалтерии».

Тем временем, пока одни банки упражняются в «творческой бухгалтерии», а другие честно признают убытки, диапазон настроений в прогнозах развития кризиса, озвучиваемых чиновниками и аналитиками, становится все шире. В середине сентября первый зампред ЦБ Алексей Улюкаев заявил в интервью Reuters, что «никогда не разделял апокалипсических предсказаний по поводу второй волны кризиса», а «реальные проблемы рекапитализации банковской системы не просматриваются». В отношении творческой бухгалтерии чиновник заявил, что она «не меняет принципиально нашей оценки ситуации в банковском секторе и не меняет оценки по прогнозу того, что может с ними происходить, так же как не влияет разница подходов между российскими и международными стандартами». Через несколько дней после этого выступления свой отчет по банковскому сектору выпустило Standard and Poor's. «Мы полагаем, что финансовое положение российских банков ухудшится в результате экономического спада, -- говорится в отчете. -- Дальнейший рост проблемных ссуд сделает процесс восстановления банковской системы более протяженным и болезненным, увеличивая подверженность российских банков новым потенциальным стрессам».

Своим прогнозом о развитии кризиса в сентябре поделился и глава Агентства по страхованию вкладов Александр Турбанов, заявивший, что «вторая волна может быть связана с кризисом «плохих» активов... и может иметь латентный характер и протяженный характер». По словам Турбанова, у банков есть возможность работать с «плохими» активами, повышая их качество, но итоги этой работы пока неизвестны: «Может наступить отрицательный результат, а может -- положительный». Проблема банковской системы и экономики заключается в том, что «отрицательный результат» обойдется бюджету или частному сектору еще в несколько миллиардов рублей или долларов и 150 млрд руб., зарезервировать которые депутатов попросил Минфин, может не хватить, резюмирует один из собеседников «Времени новостей».

Самый главный долг

Кризис 1998 года (в отличие от нынешнего) положил начало активной дискуссии о банковской реформе, перестройке системы банковского регулирования и надзора. В 2000 году первый зампред ЦБ Татьяна Парамонова назвала задачи в этой области: «Сейчас стоит проблема -- выявить риски и реально оценить финансовое положение банков. Проблема номер один -- выявление этих рисков, оценка того, насколько адекватно сами банки оценивают риски... насколько достоверно представлена финансовая отчетность». Позже эти цели в общем виде были прописаны в стратегиях развития банковского сектора (под второй из них, принятой в 2005 году, стоит подпись нынешнего главы ЦБ Сергея Игнатьева) и не раз декларировались руководством Центрального банка.

Казалось бы, за десять лет регулятору удалось многое сделать. В активе Центробанка -- кампания по борьбе с фиктивными капиталами, кардинальное улучшение банковской нормативной базы, создание системы страхования вкладов, рост общего уровня устойчивости банковского сектора. Однако выявление рисков и предотвращение дорогостоящих крушений отдельных банков все еще слабая сторона надзора. Год назад, когда банковский сектор стоял на пороге второго системного кризиса в своей истории, Минфину, ЦБ и госкомпаниям пришлось выделить сотни миллиардов рублей, чтобы избежать банкротства Связь-банка, «КИТ Финанса», банка «Глобэкс» и ряда других (размер реальных убытков, связанных с санацией банков, пока неясен). Позже выяснилось, что у Связь-банка был некачественный кредитный портфель и огромный дисбаланс в реальной срочности активов и пассивов, «КИТ Финанс» обходил нормативы ЦБ, финансируя скупку акций «Ростелекома», а также фондировал ипотечный бизнес краткосрочными займами, а бизнес «Глобэкса» был завязан на инвестициях в коммерческую недвижимость, стоимость которой рухнула из-за кризиса.

Много ли схожих по уровню надежности банков осталось на рынке, остается только гадать. Возможно, мы узнаем об этом не скоро. «В силу особенностей своей профессиональной культуры ЦБ не будет делать «резких движений», а будет закрывать глаза на плохое качество банковских активов и недостаточность капитальной базы, -- уверен один из собеседников газеты. -- Таким образом, сохранится большое число «полуживых» банков, которые будут едва сводить концы с концами с молчаливого согласия ЦБ. По сути, это мины замедленного действия, заложенные под экономический фундамент страны. Причем таймер у этих мин сломан. Все знают, что мины взорвутся, но никто не знает, когда именно». Получается, что пока ЦБ так и не смог выполнить взятые на себя обязательства по укреплению банковского надзора и повышению стабильности банковского сектора. Качество этого долга оставляет желать лучшего.