Сегодня в Брюсселе пройдет первое заседание Совета Россия--НАТО в формате «двадцатки». Встреча проводится на уровне министров обороны, поэтому успешный старт «двадцатки» целиком зависит от того, найдет ли глава российского военного ведомства Сергей Иванов общий язык с североатлантическими коллегами. Г-н Иванов успел зарекомендовать себя достаточно непредсказуемым «переговорщиком». В любом другом случае все было бы предельно ясно и прямолинейно: отношения России с НАТО после российско-американского саммита и Римской встречи на высшем уровне выглядят почти абсолютной идиллией. Однако с чем приедет в Брюссель Сергей Иванов, пока неясно. Западные аналитики ломают голову над тем, являются ли неожиданные высказывания военного министра свидетельством его излишней самостоятельности, неумения четко формулировать, или же Кремль просто использует его для «обкатки» каких-то новых идей. Как бы то ни было, импровизации он начал еще перед отлетом в Брюссель. В качестве легкой разминки г-н Иванов преподнес новость о том, что Россия демонстративно отказывается от участия в осеннем саммите НАТО в Праге «из-за несогласия с расширением Альянса».

Формально допущенная министром вольность заключается только в том, что г-н Иванов тем самым принял решение за президента, которому следовало бы самому определиться с поездкой на Пражский саммит. Но в подтексте высказывания можно угадать и более серьезные расхождения главы военного ведомства с Кремлем. Конечно, Москва никогда не считала необходимым скрывать негативного отношения к запланированному на ноябрьском саммите очередному этапу расширения НАТО. Тем более что в Праге ряды «новобранцев» Альянса должны пополниться тремя экс-советскими республиками Прибалтики. А ведь все последние годы Москва отчаянно этому сопротивлялась. Остальные шесть «соискателей» -- Албания, Болгария, Македония, Румыния, Словакия и Словения -- вызывали гораздо менее сильные чувства. Но российское руководство все равно настаивало на том, что их вступление в НАТО неизбежно приведет к дополнительной напряженности во взаимоотношениях Брюсселя и Москвы. К тому же до последнего времени считалось, что на Пражском саммите в НАТО будет принято явно менее половины «соискателей». Руководство самого Альянса явно было не расположено спешить и без нужды портить взаимоотношения с Москвой. Прорыв во взаимоотношениях Россия--НАТО неожиданно обернулся для нас обескураживающим результатом. Избавившись от значительной части своих опасений, связанных с возможными ответными шагами России, Альянс решил расширяться ударными темпами. В ходе майских слушаний в сенатском комитете США по международным делам замсекретаря американского госдепа Марк Гросман публично объявил о том, что «необходимо как можно более сильное расширение». Речь уже шла отнюдь не о трех-четырех «новобранцах», кроме известной прежде «девятки» в планах будущего расширения появились Хорватия и Украина. Кроме того, на слушаниях прозвучали и еще более неприятные для нас вещи. Если все последние годы НАТО предпочитало позиционироваться скорее как военно-политическая, а не собственно военная организация, то теперь, по заявлению замминистра обороны США Дугласа Фейта, «планируется использовать Пражский саммит Альянса для того, чтобы сделать его более мощным в военном отношении».

Владимир Путин в последнее время явно воздерживался от антинатовской риторики. Более того, во вторник в «программном» интервью китайской газете «Жэньминь Жибао» российский президент предложил новое видение сотрудничества Востока и Запада в области обеспечения международной безопасности. Как заявил г-н Путин, ему «кажется, что «дуга стабильности» как раз может образоваться из ведущих стран мира, включая КНР, Россию, страны Западной Европы и Соединенные Штаты». Другими словами, Кремль явно надеялся сформировать новую систему международной безопасности, одновременно заключив союз на Западе и на Востоке.