Конрад Аденауэр, чье 60-летие со дня избрания федеральным канцлером отмечает в эти дни Германия, незримо присутствует и в нынешней избирательной кампании немецкого «Христианско-демократического союза» (ХДС). Первый бундесканцлер сформировал свое правительство 20 сентября 1949 года. А 27 сентября 2009-го решится политическая судьба его «духовной внучки» -- председателя ХДС и канцлер ФРГ 55-летняя Ангела Меркель. На этой неделе она в сопровождении дочери и шести внуков Аденауэра в историческом поезде «Райнгольд-экспресс» времен правления своего знаменитого предшественника отправилась в поездку по местам, связанным с его деятельностью. Попав в плюшевую атмосферу элитного вагона, в котором совершал поездки и сам Аденауэр, канцлер сказала: «В этом поезде он мог ездить из Кобленца во Франкфурт, но не в восточногерманские города. Однако десятилетия спустя проводившаяся им политика оказала воздействие на процесс восстановления германского единства». О влиянии Аденауэра на немецкую политику берлинскому корреспонденту «Времени новостей» рассказал эксперт по историческому наследию германского Фонда Конрада Аденауэра профессор Ханнс Юрген КЮСТЕРС.

-- Канцлер Аденауэр был сторонником ориентации ФРГ на европейское единство и трансатлантическое партнерство. Как ему, закоренелому антикоммунисту, удавались внушительные политические сделки с советским руководством?

-- Христианский демократ и католик Аденауэр питал глубокие сомнения в отношении исторических идей большевизма, а потому отрицал и коммунистическую идеологию. Он был уверен, что свобода, правовое государство, плюрализм -- это фундаментальные ценности западной демократии. Его концепцию поддержали и западные союзники. Аденауэр не допускал, что послевоенная Европа может оказаться бесповоротно разделенной. Он был убежден, что католицизм, прежде всего в такой стране, как Польша, сыграет исключительную роль в деле единения Европы. Канцлер верил, что шансы на мирное воссоединение Германии возможны лишь в условиях политики разрядки -- под таковой в середине 1950-х годов подразумевали процесс разоружения. Но ведь без всеобъемлющего урегулирования германского вопроса ни о каком разоружении не могло быть и речи. Этот подход успешно реализовал в конце 1980-х -- начале 1990-х годов Михаил Горбачев.

-- Что побудило Аденауэра сотрудничать с Москвой?

-- Еще в первой половине 1950-х годов ему было ясно, что путь к разрядке международной напряженности неизбежно пройдет через переговоры с Советским Союзом. После вхождения в силу в мае 1955 года Парижских договоров, подписанных в октябре предыдущего и предоставлявших Западной Германии государственный суверенитет, у правительства Аденауэра появилась правовая возможность приступить к прямым переговорам с СССР о налаживании отношений. Советское руководство во главе с тогдашним партийным руководителем Никитой Хрущевым шло к этим переговорам с важным «козырем»: в СССР находились 10 тыс. немецких военнопленных. Советские лидеры надеялись использовать это для продвижения своих условий на переговорах в сентябре 1955 года в Москве.

-- Почему Москва настаивала на установлении дипломатических отношений между СССР и Западной Германией?

-- Приглашение Аденауэру посетить Москву было удачным ходом советского руководства. Бундесканцлер попросту не мог отказаться от такого визита. Ведь речь, повторюсь, шла об установлении дипотношений с СССР и о судьбе 10 тыс. немцев, еще находившихся в советском плену (в результате Аденауэр добился возвращения их на родину. -- Ред.).

Аденауэр рассчитывал закрепить на переговорах политико-правовые претензии ФРГ, в частности в отношении перспективы мирного воссоединения Германии. Советское же руководство стремилось закрепить раздел Германии, сохранить за собой влияние на ГДР, с которой обмен посольствами был произведен еще ранее. В Москве вручили верительные грамоты два германских посла! Такого феномена где-либо еще в мире до сих пор не существовало.

СССР исходил из того, что Европа с предоставлением суверенитета Западной Германии неизбежно окажется разделенной на два лагеря. Западные же союзники ФРГ считали, что после ее вовлечения в международные западные структуры рано или поздно появится возможность начать переговоры о воссоединении страны.

-- Принято считать, что родоначальниками западногерманской «восточной политики» были социал-демократы и лично канцлер Вилли Брандт. Но, выходит, «отцов» у нее было больше?

-- Первым, кто начал осуществлять «восточную политику», был Аденауэр. Но в отличие от него социал-демократ Вилли Брандт был готов к фактическому признанию ГДР, что было качественным скачком навстречу требованиям Советского Союза. Официальная и документально закрепленная нормализация отношений между Бонном и Москвой наступила лишь в начале 1970-х годов -- после заключения ФРГ так называемых восточных договоров с СССР и Польшей. Однако первые контакты на межгосударственном уровне, первые примеры экономического сотрудничества между ФРГ и СССР возникли уже во второй половине 1950-х годов -- как следствие установления дипотношений между обеими странами.

-- Почему Аденауэр, выступая за нормальные межгосударственные отношения с СССР, так резко противился поставкам на Запад природного газа из Сибири?

-- У Аденауэра были глубокие опасения, что немцы и вся Европа окажутся в зависимости от поставок советского газа. Тем самым у Советов появилась бы возможность для политического шантажа Западной Германии. А в том, что Советский Союз был способен на подобное, немцев убедили и блокада Западного Берлина в 1948--1949 годах, и ультиматум Хрущева 1958 года (с требованием к Западу придать Западному Берлину статус демилитаризованного вольного города. -- Ред.). Недавние российско-украинские «газовые войны», заложником которых оказались потребители в Европе, свидетельствуют как минимум о частичной справедливости позиции Аденауэра.

Он отдавал себе отчет в том, каким гигантским сырьевым потенциалом располагает необъятный СССР. Но понимал он и то, насколько катастрофической по своей сути была советская плановая экономика. СССР, считал Аденауэр, допускает большую ошибку, направляя гигантские ресурсы на производство вооружений и военной техники в ущерб производству потребительских товаров. Люди за «железным занавесом» не захотят вечно жить в условиях аскетизма, их стремление к нормальному потреблению рано или поздно заставит руководителей СССР и других стран восточного блока перейти к политике открытости в отношении Запада -- в этом канцлер не сомневался. В середине 1950-х годов Аденауэр предсказывал крах советской системы в течение 10--15 лет. Его предвидение сбылось, пусть и на пару десятилетий позже.

-- Использует ли Ангела Меркель политические заветы Конрада Аденауэра в нынешней избирательной кампании?

-- Канцлер Меркель опирается на идейное наследие Аденауэра. Его базовый принцип во внутренней политике -- социальная рыночная экономика, во внешней -- эффективное трансатлантическое партнерство. Успешно проводится в жизнь и провозглашенный Аденауэром курс на экономическое сотрудничество с Россией -- в последние годы оно переживает период бурного роста.

Но Ангела Меркель не строит свою политику в абсолютном русле аденауэровских традиций. Этого ей не позволяет сделать хотя бы ее собственная биография -- ведь она родилась и выросла на севере ГДР в семье протестантского священника. Протестантка Ангела Меркель не привязана так глубоко к рейнскому католицизму, как Конрад Аденауэр. Однако христианские корни, христианское мышление образуют совместную духовную базу католиков и протестантов, входящих в «Христианско-демократический союз». В основе консерватизма канцлера Меркель не только ее христианские корни, но и гражданское мышление, свободомыслие и приверженность требованиям социальной ответственности в рыночной экономике.