Балтийской премьерой фильма Сергея Соловьева "Анна Каренина" завершился в Риге первый кинофорум "Экология души", открывшийся за неделю до того презентацией "Утомленных солнцем 2" Никиты Михалкова. Между предварительным знакомством с размашистой военной эпопеей нынешнего руководителя Союза кинематографистов и встречей с лирической версией толстовского романа, предложенной бывшим руководителем этого союза, уместилась программа в двух частях.

Первая выросла из традиционного рижского фестиваля российского кино и представляла собой неконкурсный парад актуальных новинок, который по замыслу генерального продюсера Василия Мельникова продемонстрировал лучшее из того, что наши главные киносмотры предъявили с зимы по лето в порядке живой очереди.

"Дух огня" делегировал упомянутую "Анну Каренину" и вторую "Ассу"; "Кинотавр" -- "Волчка", "Кислород", "Кошечку", "Сумасшедшую помощь" и "Сказку про темноту"; Московский международный -- "Царя", "Петю по дороге в Царствие Небесное" и "Палату №6"; "Окно в Европу" -- "Полторы комнаты, или Сентиментальное путешествие на Родину". Примкнули к ним "Человек, который знал все" Владимира Мирзоева и "Татарская княжна" Ирины Квирикадзе (также показанные, хоть и без особого резонанса, в разных программах ММКФ), но не на правах полуслучайных прицепных вагонов, а осмысленно

Интеллектуальный триллер театрального режиссера Владимира Мирзоева интересен в свете все более активного вмешательства театра в дела отечественного кино -- вмешательства как персонального (Кирилл Серебренников, Иван Вырыпаев, Василий Сигарев), так и языкового ("Кошечка", сложенная Григорием Константинопольским из четырех монологов). Кроме того, "Человек" примечателен как поворотный пункт на личном режиссерском пути Мирзоева, который на сцене дорожит резко индивидуальным тоном и там на любой свой продукт ставит печать эксклюзивного авторства -- здесь же решил освоить коммерческий канон и сыграть в мейнстримовскую игру.

Костюмная мелодрама Ирины Квирикадзе (в числе продюсеров которой, кстати, значится еще один театральный человек -- художник Павел Каплевич) удачно срифмовалась с "Сентиментальным путешествием": если Андрей Хржановский выступил с предположением о том, как могло бы сложиться так и не состоявшееся возвращение Иосифа Бродского в Петербург, то Квирикадзе выступила с версией парижского романа Анны Ахматовой и Амедео Модильяни -- романа, то ли имевшего место в действительности, то ли нафантазированного Серебряным веком. Кроме жанровой общности, тут наличествует сродство тем и главных героев (Ахматова появляется и в "Сентиментальном путешествии", правда, всего лишь эпизодически в исполнении Светланы Крючковой, в то время как в "Княжне" ее роль главная и поделенная между Ханной Шигулой и Даной Агишевой).

Для Риги как одного из самых обрусевших балтийских городов, к тому же недавно выбравшего себе русского мэра, фестиваль новых российских фильмов, ясное дело, не встреча с плодами неведомой экзотической культуры по линии укрепления дружбы между народами, а мероприятие почти что домашнее. Это не строчка из государственной программы, а частная инициатива устроителей, и седьмой порядковый номер не следствие их упорства, а знак того, что затея нашла отклик и востребована. Но помимо внутренних обстоятельств (например, искреннего интереса) есть еще и обстоятельства внешние (например, покупательная способность). Латвийское экономическое положение, как известно, оставляет желать лучшего. Газеты обсуждают очередной европейский финансовый транш, витрины юрмальских кафе сообщают о том, что помещение готово к продаже, а водитель маршрутного такси в ответ на протянутую купюру в 5 лат усмехается: "Надо же, какие крупные деньги еще у людей остались". 5 лат -- это 350 с лишним рублей по местному курсу. А билеты в мультиплекс Parex Plaza доходили до 8 лат -- это и по московским меркам серьезно.

В общем, не сказать, что залы, где шли показы, ломились под напором желающих приобщиться и публика висела на люстрах. Такого не случилось, и для иных гостей это обстоятельство, наверное, было обидным, а уж для Никиты Михалкова -- почти наверняка. Если зрители, как он с удивлением узнал, шли не на презентацию "Утомленных 2", а на их премьеру, то чем объяснить тот факт, что единственный рижский показ собрал всего две трети зала на 600 мест? По идее билеты должны были расхватать как горячие пирожки (или булочки, если быть ближе к местной сдобной реальности), а тут вместо само собой разумевшегося аншлагового великолепия получите проплешины в зале. Неприятно.

У Николая Хомерики и его продюсера Романа Борисевича поводов для подобного расстройства было меньше: на их "Сказку про темноту" пришло около полусотни любопытных, так ведь и фильм снят априори не для всех -- вот и на российские экраны лишь двумя десятками копий выходит. Царем может глядеть Павел Лунгин: его "Царя" крутили в том же главном зале, что и "Утомленных 2", но он был битком. А самый лучший зал достался Андрею Хржановскому и его фантазии о Бродском -- лучший не по количеству голов, а по качеству звеневшей во время просмотра тишины.

Вторая часть программы была собрана киноведом Сергеем Землянухиным и состояла из международного конкурса игровых, документальных и анимационных короткометражек, а также нескольких ретроспектив и презентаций незавершенных проектов, связанных между собой актуальной идеей альманаха. Ведь эта все более соблазнительная для режиссеров и продюсеров форма позволяет работать в коротком метре и рассчитывать не только на локальный фестивальный успех, но и на коммерческий профит.

В конкурсе показали три десятка фильмов, их судили трое: режиссер Андрей Звягинцев в чине председателя жюри, его латвийский коллега Юрис Пошкус и литовский критик Раса Паукштите. Лучшим игровым фильмом все признали "Высокие чувства" Леонида Пляскина -- историю с пубертатным любовным треугольником в сюжете и десятком штампов "школьного фильма" в анамнезе, но сделанную достаточно ловко и обаятельно. Участвовавший в том же конкурсе "Начальник", ранее премированный на "Кинотавре", выглядел предпочтительнее, но жюри, видимо, решило, что разумнее будет не кружить лишний раз голову вгиковцу Юрию Быкову, а вдохновить на будущие подвиги питерского ученика Константина Лопушанского. Не исключено, что теми же резонами оно руководствовалось, когда между двумя самыми достойными анимационными фильмами -- "Законом жизни" Ришата Гильметдинова по Джеку Лондону и "Кантатой "Спасение" Марии Литвиновой по Даниилу Хармсу -- выбрали второй. Тут все было наоборот: питерский ученик Константина Бронзита только что на "Окне в Европу" отхватил "Серебряную ладью", так что пусть награда "Экология души" найдет вгиковку Литвинову, тем более ее фильм тоже хорош. Среди документалистов первой стала Алена Суржикова с "Поколением О" -- там опять любовный треугольник, и возраст героев такой же, как в "Высоких чувствах", но история реальная, таллинская, и в ней уже фигурирует ребенок. Этой крохе юная мамаша -- сама от горшка два вершка во всех смыслах -- уже назначила будущность: "Пойдет на завод упаковщицей, как и я". Учитывая, что спецприз жюри получила Довиле Шарутите за игровой "Дурной сон", количество премированных на кинофоруме дам впечатляло и провоцировало на предположения о гендерной будущности если не мирового кино, то хотя бы российско-балтийского (до дальних стран "Экология души" пока не добралась, оставив это себе на будущее). Положение несколько исправил еще один молодой питерский режиссер Александр Горелик со своей "Долгой дорогой домой", удостоенной Гран-при. Это предельно лаконичная (один длительный общий план, в который врезано несколько коротких крупных и средних) документальная хроника упорной попытки нескольких мужиков завести раздолбанный трактор, которая постепенно, но неуклонно сгущается до слепка русской жизни со всеми ее потрохами и метафизикой.

Трактор в результате поехал, но насколько его хватит -- неизвестно. Рижский кинофорум "Экология души" завелся с первого раза, и хотелось бы, чтоб ему хватило запала и бензина надолго. Может, это звучит не слишком патриотично, но то обстоятельство, что он не вполне отечественной сборки, скорее обнадеживает, чем настораживает.