Без сомнения, существует символическая закономерность в том, что V биеннале «Моментум» в Норвегии вашему обозревателю посчастливилось посетить сразу же после визита на VI биеннале современного искусства в волжском селе Ширяево. В обоих случаях очевидно желание устроителей защитить свое право на инаковость, игнорировать суетливое желание вписаться в мейнстрим, подразумевающий очередные и малосодержательные парады медийных звезд современного искусства. Схожи два фестиваля и тем, что площадкой их стали места, что на обычной географической карте не сыщешь ни в жизнь. Располагающийся между Осло и границей со Швецией, в лабиринте сказочной красоты фьордов норвежский городок Мосс с его 29 тыс. жителей, конечно, побольше, чем волжское село Ширяево, но для привычной арттопографии место столь же неуловимое. Сходство и в акцентах: руководители Ширяева хотят показать искусство как процесс, свободный от диктатуры столичных институций; устроители «Моментум» принципиально делают ставку на локальный, северный контекст. В «Моментум» участвуют только скандинавские художники.

Однако визит на оба фестиваля выявил и принципиальные различия. Ширяевский дискурс выстраивается почти исключительно благодаря энергии нескольких энтузиастов. Государство в этом сомнительном, по мнению власть предержащих, «позорище» участвовать совсем не хочет. «Моментум» же поддерживается и государством, включая посольство Норвегии в России, и культурным департаментом города Мосс, и общиной (коммуной) области, образовательными учреждениями. Общество не отворачивается от фестиваля с презрением, а гордится им. Вот это принципиальное различие и позволяет считать «Моментум» образцом для России: фестиваль в Норвегии -- убедительная иллюстрация того, как можно и необходимо выстраивать коммуникативные связи по поводу современного искусства, как можно и должно интегрировать неудобную во многих смыслах тему совриска в сознание общества. То есть «Моментум» -- это сюжет о том, что главное в современном искусстве не доска почета, не рапорт о достижениях, не шальные деньги и не бессовестный пиар, а собственно трудный процесс коммуникации, позволяющий ввести современное искусство в систему базовых ценностей культуры.

Директор пятой «Моментум» господин Дэг Свейнер (Dag Aak Sveiner) рассказал мне о теме нынешнего фестиваля Favoured Nations («Благополучные нации»). Заимствованный из лексикона международной торговли термин подразумевает особое положение культуры в тех странах, что традиционно считаются одними из самых стабильных и гармонично развитых в мире. Согласно воле кураторов Стины Хеквист и Лиины Джуверович (Stina Hoegkvist, Lina Dzuverovic) все выбранные из «благополучных стран» художники приглашались на паритетных основаниях: каждому из них на изготовление работы была выделена одинаковая сумма независимо от того, в каком жанре работа делалась. Иметь равные условия -- привилегия сильных. По словам господина Свейнера, идея «благополучных наций» подразумевает различные аспекты интерпретации, в том числе исследование собственной идентичности.

Открывшиеся в стильных залах Kunsthall (приспособленное под искусство пространство бывшего завода по производству пива вполне логично ассоциируется с нашим «Винзаводом») и галерее F15 выставки более чем 30 северных художников позволили уяснить, что благополучие скандинавов -- во многом следствие чуткого, даже совестливого отношения к жизни. Больше всего понравился видеоарт. Северное видеоискусство -- традиционно самая интересная часть программ многих международных фестивалей. Обращение к острым социальным темам совсем не отменяет точно и тонко выстроенный художественный образ. Либия Кастро и Олафур Олафссон сделали фильм о политическом лобби, о том, как фабрикуются «судьбоносные» мнения и решения, -- камера выбирает самые забавные моменты поведения профессиональных лоббистов, цепляется к деталям их одежды, несуразно долго показывает фрагменты напряженных лиц, шей и рук. Голос за кадром поддерживает интонацию иронического абсурда. Марте Торшауг представила фильм на тему противостояния цивилизации и натуры -- красивую иллюстрацию красивой скандинавской легенды о встрече двух всадников, один из которых должен пасть. Завораживающие пейзажи Норвегии, обучение наездниц, и вдруг лес, тьма, всадница на шоссе, навстречу слепящий свет фар. Удар -- хруст ссыпающихся сверкающих осколков лобового стекла... Работы шведа Матса Адельмана (Mats Adelman) можно поставить в ряд с работами артели «Никола-Ленивецкие промыслы» Николая Полисского. Из дерева в народном стиле, близком и к традиционному искусству, и даже к искусству маргиналов ар-брют, он режет скульптуры птиц на корявых ветвях. Любимые герои -- конечно же, национальная гордость Скандинавии совы. Скульптуры инсталлируются вместе с живописью, где лес превращен в готический собор, и с фильмами, в которых простодушным наивным языком рассказано о том, как разговаривает тишина в лесу, как живое принимает в себя созданное руками людей и сколь серьезно это кажущееся простодушие.

Скандинавы великолепно умеют говорить просто о сложном, аккумулировать в рассказе самое важное, отсеивать вычурное. Не зря же славятся они мастерами говорить кратко, но сильно, образно -- сказочниками, а также мастерами обустраивать жизнь лаконично, но осмысленно -- архитекторами-минималистами. Минималистские скульптуры Марты Экнес, Иды Экблад, Якоба Далгрена (Marte Eknaes, Ida Ekblad, Jacob Dahlgren) создали правильный ритм восприятия экспозиции всей биеннале. Отличную архитектонику новой экспериментальной музыки возвел в своей инсталляции датчанин Кристиан Бьорн Вестер (Kristian Bjorn Vester). С помощью разных стимулирующих воображение артефактов (от лютни до судоходных карт, виниловых дисков и книг) он показал алгоритм рождения новой музыки, которую еще не слышно, но уже видно. Вестер -- учитель, и он знает секрет формулы любопытства. Так же как знает этот секрет финн Яани Рушика (Jani Ruscica). Семь дней библейского творения мира рассказаны в его фильме детьми, обустраивающими в подобии сценической коробки свой театр мироздания. Элементарные вещи, от мелков до бумажных свитков, превращаются у них в архетипические символы, а вечные истории бесхитростно иллюстрируются и эмоционально одушевляются примерами из собственной невзрослой совсем жизни. Умение мастерски показать главное в жизни, извлеченное из пластики детской игры, роднит фильм Рушики с театром нашего соотечественника Дмитрия Крымова.

Способность быть хорошими учителями востребована самой идеей биеннале. По словам директора Дэга Свейнера, более 3 тыс. учащихся разных школ посетят биеннале. В городе Мосс посещение ее входит в обязательную образовательную программу. Когда ж у нас подобное случится?

Трудно представить... Как, впрочем, и то, что в наших фестивалях совриска всерьез будет обсуждаться неудобная для нашего ханжеского сознания тема однополой любви. На биеннале психологический аспект темы был серьезно артикулирован в видео норвежцев Ларса Лауманна и Бенджамина Хусеби (Lars Laumann, Benjamin Huseby), снявших изысканнейшее видео о Нико -- модели, актрисе, подруге Энди Уорхола. Ее экстравагантный образ был воплощен самими художниками. Переодетые в роскошных див, они создали что-то подобное визуальной поэзии, постигающей зыбкие границы гендерной идентичности. Совершенно обескуражила бы добропорядочных российских ханжей выставка на похожую тему, что во время биеннале была открыта в Музее фотографии Мосса и одновременно в Историческом музее столичного университета Осло. Называется она Gay Kids («Геи-дети»). На простеньких вытащенных из разных семейных архивов любительских фотографиях запечатлено детство тех, кто впоследствии оказался открытым геем и лесбиянкой. 620 фотографий -- 111 судеб. Обыкновенные дети, выбравшие в дальнейшем обыкновенную нетрадиционную ориентацию. Сложность в том, что самоидентификация с этим выбором происходит как раз в нежном возрасте. И художники Скандинавии напоминают: общество к этому выбору и к этим проблемам должно относиться с глубочайшим уважением. Не корежить судьбы, загоняя инаковость в подсознание, а помогать и поддерживать. Под стендом с фотографиями геев-детей подпись: «Посмотрите, как они прекрасны!». Вот бы эту выставку сделать в Московском доме фотографии под патронатом мэра Юрия Михайловича Лужкова! И во сне такое не приснится...

Совестливое благополучие Севера подразумевает совершенную открытость к миру, доверие к нему. Потому на биеннале пригласили критиков разных стран, общение с которыми стало важнейшей частью программы пребывания. В отношении ситуации с современным искусством в России это общение было сложным. Редактору нью-йоркского авторитетного журнала Flash Art Никола Трецци я, например, вдохновенно рассказывал о готовящейся в Москве третьей биеннале, о целой плеяде наших художников, критиков и кураторов. Рассказывал-рассказывал, а потом спросил: «Никола, ну а ты-то из России кого-нибудь знаешь?» Изящный Трецци учтиво ответил: «Да-да, конечно, знаю-знаю. Мизиано, Гутов, Пепперштейн, Алимпиев. Ну а других хотел бы узнать, но информации нет никакой. Звон идет только о Жуковой и «Гараже»...» Милый Никола, что делать, если наша стратегия не процесс, а рапорт о достижениях, если совестливое благополучие у нас подменяется благополучной бессовестностью?