В годовщину признания Россией независимости Южной Осетии корреспондент «Времени новостей» Михаил ТЕЛЕХОВ впервые оказался в этой республике.



Поезд

Для тех, кто туда едет, Осетия начинается прямо на Московском вокзале. Поезд Санкт-Петербург--Владикавказ еще не отошел, а плацкарты уже приобрели национальный колорит. Трое молодых осетин, явно пытающихся осесть в Петербурге, провожали домой мать, проявляя кипучую кавказскую энергию и кавказское же почтение к старшим: «Обещаем, последний раз на поезде едешь!» «Что, будете на машине возить?» -- улыбается мать. «На двух. Каждую будешь видеть в последний раз -- менять будем!» -- «Давайте, давайте! Молодцы! -- поощряет женщина и сразу поясняет соседям по купе: -- Бахвалятся. Оболтусы. Аспиранты. Куда им без меня. Сама доктор физических наук и их вот в вузы отправила».

За перегородкой располневшие осетинские женщины, путаясь в юбках, распихивают вещи по полкам. Заметив по соседству русских, сразу же усаживаются, начинают рассуждать -- так, чтобы русские обязательно услышали: "Да-да, без России мы бы никуда... Без русских мы бы пропали..." Через два дня выяснится, что в Южной Осетии эти фразы повторяют на каждом шагу. Слова признательности звучат на фоне разрухи -- любому очевидно, что местное правительство за истекший после войны год не слишком радело о восстановлении. С другой стороны, разруха, как в любом месте, давно отвыкшем от нормальной жизни, -- в людских головах.

Дорога

Поезд приходит во Владикавказ в семь вечера, и «Газель» летит по единственной дороге на Цхинвали уже сквозь тьму. Все три часа ее разрывают только фары микроавтобуса. Тенями мелькают склоны гор и важные гаишники на обочинах. На границе России с Южной Осетией -- это две трети пути до Цхинвали -- добродушные таможенники. Но приветливость не мешает им час продержать перед воротами всего две машины -- нас и автобус с рабочими "Газпрома", которые ехали, чтобы в День провозглашения независимости пустить в Цхинвали российский газ. Рабочие были не совсем трезвые, но в полной мере сознавали важность момента: им откуда-то стало известно, что открывать газопровод приедет сам Владимир Путин.

Наконец ворота открыты. После паспортного контроля все быстро: 3825 метров Рокского тоннеля, спуск в ущелье Лиахвы. Опустошенные в порыве возмездия грузинские села, на месте которых планируется построить аэропорт. И наконец, Цхинвали. Вернее, гостиница "Иристон" («Осетия»). Распорядитель очень благодарен России, но у него свободен только люкс. Номер шикарен на вид, но утром становится понятно, что люкс -- только видимость. Остальные номера больше всего похожи на палаты районной больницы где-нибудь в российской глубинке. В люксе сыплется штукатурка, подвесной потолок держится на честном слове, пол вздуло, мебель рушится, за что ни схватись. Горячую воду дает водогрей, но смеситель не работает: в раковине только кипяток, а в душе только ледяная.

Большая часть приезжих, давно знакомых с нюансами местного гостиничного сервиса, который не блистал и до войны, селится в частных домах. Там комфортнее, но вода бывает не всегда. Этого война тоже не изменила.

Траур

Война на улицах ощущается сразу, все пронизано трагедией. Большинство мужчин сроднились с камуфляжем, не расстаются с ним и в гражданской жизни. Многие женщины в трауре по отцам, мужьям, сыновьям, они носят черное. И, как говорят, некоторые не снимут его до конца жизни.

Но 26 августа -- праздник, годовщина признания. И к трагедии примешается не то чтобы счастье, но торжество. Пожилой брадобрей дядя Володя (его ремесло запрещено в России «Роспотребнадзором») пятнадцать минут водит опасной бритвой по горлу корреспондента «Времени новостей» и говорит, какой это великий праздник. Почему-то в его устах благодарность России звучит без подхалимажа.

К празднику готовилась если не вся Осетия, то весь Цхинвали. Люди, уставшие от однообразия откровенно тяжелой жизни, с нетерпением ждали Путина, концерта и гуляний. Рабочие, собирая сцену на главной площади, катались по ней на велосипеде, предвещая грандиозность зрелища. Чиновничьи машины с мигалками без устали носились туда-сюда по проспекту Сталина. Прохожие, мгновенно вычисляя журналистов, спрашивали их, когда приедет Путин. И сами утверждали, что российский премьер должен прибыть в первой половине дня, на пуск газопровода. Кроме трубы ленточку предстояло перерезать перед несколькими новыми школами, детскими садами, жилыми домами. К дате сдали много объектов. Но далеко не все.

Больница

Как собкор "Времени новостей" в Петербурге не могу промолчать о невыполненных посулах северной столицы. Честно говоря, было стыдно. Архангельск пообещал и восстановил школу №5. Тамбов пообещал и построил детский сад. Тюмень пообещала и возвела коттеджный городок. Петербург пообещал восстановить несколько дней стоявшую под обстрелом Цхинвальскую центральную больницу. Но город на Неве словно забыл о том, как его восстанавливала после немецкой блокады вся страна. Обещание не выполнено. Год назад губернатор Петербурга Валентина Матвиенко сказала министру по чрезвычайным ситуациям Сергею Шойгу: "У Петербурга есть все необходимые ресурсы для того, чтобы Центральная больница Цхинвали стала лучшей в Южной Осетии".

Эти слова были опубликованы на сайте правительства Петербурга. А теперь из сообщения пресс-службы вице-губернатора Петербурга Романа Филимонова выяснилось, что Санкт-Петербург, оказывается, обещал восстановить лишь внешний контур больницы. Теплосети должно было восстановить Министерство регионального развития РФ, а остальные работы брал на себя югоосетинский комитет по восстановлению, хотя и за счет бюджета РФ. В общем, питерская мэрия отделались 70 млн руб. и еще отправила медицинского оборудования на 40 млн рублей.

Первоначальное заявление, таким образом, сильно разошлось с результатом. Дорогущее оборудование вообще медвежья услуга, если не издевательство: установить его можно только в оснащенном по последнему слову техники медицинском центре. Для элекродетектора ценой под миллион рублей в больничной лаборатории должен быть компьютер со специальным программным обеспечением. Его нет и в ближайшее время не будет. Лаборанты говорят: если бы на этот миллион закупили обычных микроскопов и самых простых реагентов, хватило бы на десятки лет.

В больнице обшит фасад и покрыта кровля центрального корпуса. Видимо, в Смольном никто даже не поинтересовался, что цхинвальская больница -- это не один, а три корпуса плюс морг. От первых двух, из которых второй инфекционный якобы как раз перед войной отремонтировали и осовременили, остались одни остовы. В центральном, "отремонтированном" за счет Петербурга, худо-бедно сделали три этажа в одном крыле. Стерильностью не пахнет: канализация работает еле-еле, а вода поступает из пластиковых баков, еще год назад установленных в коридорах спасателями МЧС.

Морг -- отдельная история. Обычно в южных широтах такие заведения обустраивают в первую очередь. В цхинвальской больнице вместо морга разбитый каменный сарай с проломленной крышей и полами. В единственной более-менее сохранившейся комнате -- прозекторская. Как там работают патологоанатомы, неизвестно. В одной из каморок -- непустой цинковый гроб, стоит там бог знает сколько времени. В другой -- открытый деревянный гроб с наваленными в нем человеческими костями. Больница считается восстановленной.

Разруха

Но кажется, разруха в республике не только от внешних факторов. Она еще и внутри: что-то непонятное случилось в головах местных чиновников, которые, видимо, совершенно не воспринимают разрушенный город как проблему собственного дома. Актер Александр Панкратов-Черный приехал в Цхинвали для участия в праздничном концерте, но ему хочется ругаться: "Фонд Михаила Евдокимова еще в прошлом году прислал строительные материалы, от первой балки до последней кафельной плитки, на восстановление детского медицинского центра. А мэрия даже пальцем не пошевелила. Не знаю, где стройматериалы, но клиники нет".

Но это, можно сказать, хозяйственные конфликты. Есть еще просто люди, которых словно исказила не то война, не то годы беспросветного полублокадного существования. Конечно, не всех. Брадобрей дядя Володя, к примеру, уже 25 лет стрижет и бреет цхинвальцев. А рядом с ним -- мужчины (многие в хаки, хотя явно не имеют отношения к военным), которые сотнями среди бела дня торчат на улицах, разговаривают, время от времени похлопывая друг друга по плечам.

Есть 15-летний мальчик, который, оставшись без родителей, один, своими руками восстановил разрушенный дом предков. А есть чиновник министерства культуры, который прижал штепсельную вилку к разбитой розетке и греет на весу электрочайник, потому что вилка на контактах просто так не держится.

Есть прихожанки храма Пресвятой Божьей Матери, которые за год отреставрировали разрушенную церковь, есть епископ Аланский Георгий, который поставил на соборной площади у храма памятник "Ангел Скорби". А есть неизвестные осетины, которые в охоте за цветными металлами сняли с монумента уже третий бронзовый колокол.

Есть хирург Нодар Кокоев, который прошел все войны, продолжает оперировать соотечественников за мизерную зарплату и боится "независимости", потому что пока не видит от нее никакого положительного эффекта. А есть пьяница Султан, который рассказывает, что во время войны потерял собачку и уже год ищет ее, а потом просит полтинник, потому что трагедия.

Нет спору, такая разруха во многих российских городах размером с Цхинвали. Но здесь люди сами признают: за годы войны взращивалась лишь ненависть, а работать разучились. Дома восстанавливают нанятые властями бригады из соседних российских республик -- на фоне постоянных разговоров о безработице.

Теракт

Ждали праздника, думали: приедет Путин -- все начнется заново. Надежда не оправдалась. Но утром 26 августа Цхинвали торжественно сверкал бело-желто-красными цветами государственного флага вперемежку с российским триколором. По улицам, сигналя, как безумные, на машинах гоняли молодые цхинвальцы-патриоты, выставляя в окна флаги.

В пресс-центре "Алан" открыли выставку детских рисунков -- про мир и новую жизнь. Выставку открывал новый премьер Южной Осетии Вадим Бровцев. Он похвалил детей, родителей и министерство культуры и собирался уже ехать на открытие газопровода. Но не успел сесть в машину, как неподалеку грохнул взрыв

Оказалось, что рвануло рядом, во дворе музыкальной школы на улице Пушкина. Все побежали на звук, а не туда, где безопаснее. Мужчины шли торопливым шагом, женщины, старухи неслись, подоткнув подолы. Слышалось: «Теракт, теракт! Что же они никак не успокоятся?»

Вокруг музыкальной школы уже все было оцеплено сотрудниками МЧС. Подъезжали военные, милиция. К месту взрыва никого не пускали. Но разглядеть, что случилось, все же удалось. Взрывом была выбита часть литого фундамента, на котором крепился котел. Вокруг пахло газом. Осмотрев все детали, специалисты доложили общественности, что рванул накопившийся под котлом бытовой газ. Потом эксперты покрутили вентили, и газом пахнуть перестало.

Позже, когда силовики сняли оцепление и рядом с котлом остался боец местного ОМОНа, он рассказал корреспонденту "Времени новостей", что газом пахло, потому что взрывной волной расшатало трубопровод. А характер повреждения от взрыва никак не похож на детонацию газа: «Это скорее всего было слабое взрывное устройство. Много вреда принести не могло. Видите, лишь раскрошило бетон. Хотя... это как заложить».

Газ

Весть о взрыве разлетелась на весь Цхинвали. Жители привычно забеспокоились. Но потом появилось более волнующее известие: оказалось, что Путин не приедет. И газопровод откроют без него.

Новый газопровод -- стратегический. До сих пор Цхинвали получал газ из Грузии. К работам на трассе Дзаурикау--Цхинвали "Газпром" и его подрядчики приступили еще до войны и признания независимости Южной Осетии, но изначально было ясно, что закончить газопровод можно не раньше нынешнего лета, даже если работать на пределе возможного. Прошлую зиму Цхинвали провел без газа: Грузия, естественно, не хотела снабжать Южную Осетию и согласилась возобновить поставки уже ближе к весне.

За два с половиной года рабочие проложили в горах 163 км труб на высоте от 1500 до 3148 метров, пробив 15 тоннелей, пройдя пять хребтов и один высоченный перевал. Сметная стоимость работ приблизилась к 15 млрд руб. Восемь человек погибли на строительстве. Тем не менее газ дали, Южная Осетия может получать 252 млн кубометров в год. Вопрос расчетов пока за кадром: всем ясно, что проект прежде всего политический. Поэтому думали, что премьер-министр России не пропустит знаковый пуск. Пропустил.

Осетины до последнего верили, что Путин будет. Верили, когда собирались на Театральной площади, когда садились в автобусы, которые были заказаны городом, чтобы довезти сотни гостей до поселка Тбет, к газораспределительной станции. Поняли, что надежда тщетна, только после того, как торжественная часть началась и закончилась выступлением заместителя председателя правления ОАО "Газпром" Александра Ананенкова. Он как мог успокоил людей, рассказав, что о них в Москве помнят. Объяснил: глава "Газпрома" Алексей Миллер только что позвонил ему из приемной Путина и по просьбе премьер-министра России приказал пустить газ в Цхинвали. Но одно дело Миллер по телефону, а другое -- Путин в Цхинвали. Президент Дмитрий Медведев, к слову, побывал здесь в июле этого года, пил вино, ел пироги и с тех пор уже не раз сетовал, как бедно здесь живут люди.

Александр Ананенков пояснил, что грузинская газовая нитка останется как резервная: «Да, мы строили газопровод в горах по последним технологиям. Безопасность всех участков обеспечена несколькими уровнями защиты от обвалов, землетрясений, лавин. Эксплуатировать трубу будут сотрудники совместного предприятия, которое будет создано "Газпромом" и Южной Осетией. Но резерв никогда никому не мешал. Тем более что со стороны нашей компании к СП может присоединиться маркетинговая "дочка", которая, возможно, будет искать и других покупателей. Сейчас же газ пойдет только в Цхинвали. Впереди газификация республики».

Танцы

Потом был концерт, танцы и пляски. Сначала в поселке Тбет, а после на Театральной площади Цхинвали. Гости из дружественных кавказских республик и Ростовской государственной филармонии радовали горожан своими талантами. Жаль не все местные жители поместились на небольшой Театральной площади. Многие стояли на прилегающих улицах, пытаясь расслышать музыку. Но все равно радовались. У них есть новая страна, есть газ, есть большой сильный друг, как они называют Россию, которой и посвящался концерт с фейерверком. После официального закрытия вечера ничего не закончилось: всю ночь цхинвальцы гуляли. И в этот нерабочий день для них даже были открыты магазины, которые в обычные дни закрываются в семь вечера. Жаль только, что президент Южной Осетии Эдуард Кокойты так и не появился на празднике -- видимо, засиделся в путинской приемной.