Сегодня хоронят Семена Фараду -- одного из самых любимых артистов последних советских лет, уморительного клоуна с печальным еврейским взором, вечного чьего-то нелепого соратника, дурашливого слугу, хитреца-оруженосца, незадачливого афериста или мудрого жулика. В кино, которое и прославило его, в Театре на Таганке, где он служил в самые счастливые годы, Семен Фарада всегда был на вторых ролях, но это были эпизоды, оттягивающие на себя внимание, те соль и перец, без которых вкус главного блюда теряется.

Удивительное дело: высококлассный профессионал Фарада пришел на сцену из самодеятельности. Играл и когда был студентом, и служа во флоте. Будучи инженером, он стал играть в легендарной университетской студии «Наш дом», взрастившей много знаменитостей (потом даже стал ее директором), оттуда был приглашен в Москонцерт, а в 1972-м, уже начав сниматься в кино, по зову Юрия Петровича Любимова пришел в Театр на Таганке.

В кино он сыграл очень много -- больше семи десятков ролей (собственно, по требованию одной из киностудий Семен Фердман и превратился в Семена Фараду), а по-настоящему звездно-знаменит стал в конце 70-х, после рязановского «Гаража», где он сыграл трубача, и захаровского «Того самого Мюнхгаузена», где он был Главнокомандующим. Тут его стали звать сниматься наперебой, и теперь многие из этих фильмов помнят прежде всего по репликам Фарады вроде «Формулы любви», подарившей нам вопросик из арсенала очередного кудрявого жулика: «Селянка, хочешь большой и светлой любви?» и шедевральную лжеитальянскую арию «Уно моменто».

Таганке с ее мощным социальным зарядом краска, которую нес Фарада, тоже была необходима. Его уморительные роли в главных хитах Таганки -- второй Бог из «Доброго человека из Сезуана», управдом Босой, буфетчик Соков, конферансье Бенгальский из «Мастера и Маргариты» -- вносили в жесткие любимовские спектакли неожиданную теплоту. Юмор Фарады шел не от трюка или репризы, а от интонации, его непосредственность без жима и невозмутимость в самых парадоксальных ситуациях казались куда смешнее больших сатирических монологов. Кто-то сравнивал его с Чаплином, кто-то говорил, что он, как немногие, подходил для ролей в абсурдистской драматургии ХХ века. Таких ролей ему не досталось, но что бы ни играл Фарада, его тенорок, так же как его хитрое носато-усатое лицо с круглыми черными глазами и подбородком с дырочкой, узнавали и любили.

В последние годы Фарада много болел -- начиная с 2000 года два инсульта, перелом шейки бедра, беды шли одна за другой, нужно было восстанавливать речь, заново учиться ходить. Об игре в кино или на сцене уже думать не приходилось, друзья-артисты, стараясь его поддержать, играли благотворительные спектакли.

Теперь любимого артиста не стало, но зрители уже хорошо знают его сына, Михаила Полицеймако, сына Семена Фарады и прекрасной актрисы Театра на Таганке Марины Полицеймако. В Михаиле очень узнается молодой отец: те же темные кудри, круглые печальные глаза и дырочка на подбородке. Вот только юмор у молодого артиста куда более задорный и победительный -- времена изменились.

Похоронят Семена Фараду на Троекуровском кладбище.