Александр Вершбоу хорошо известен в России. В 2001--2005 годах он работал американским послом в Москве и принимал участие в важнейших переговорах. Затем он занимал пост посла в Южной Корее, а по возвращении вышел в отставку с дипломатической службы и в 2009 году стал замминистра обороны США. В его карьере была также должность посла США в НАТО. 57-летний Александр ВЕРШБОУ рассказал корреспонденту ИНТЕРФАКСА в Вашингтоне Петру Черемушкину специально для "Времени новостей" о перспективах российско-американских отношений.

-- Россия является одним из важнейших моих приоритетов. Мы здорово поработали, чтобы визит президента Барака Обамы в Москву (6--8 июля. -- Ред.) прошел успешно. И мы постараемся восстановить отношения в области безопасности и обороны, принимая во внимание, что последние два года были непростыми. В наших интересах поставить отношения на более крепкую основу. Конструктивная атмосфера, в которой прошла встреча в верхах, может стать хорошей базой. Но нам нужны лучшие каналы связи. Их надо использовать более эффективно.

-- Афганистан мог бы стать хорошей основой для такого сотрудничества? Что вы ждете от России помимо участия в афганском транзите и когда, кстати, начнется этот транзит?

-- Соглашение о транзите вступит в действие через 60 дней после подписания (6 июля этого года. -- Ред.). Самый ранний день, когда мы сможем начать его, -- 6 сентября. Это соглашение стало важным результатом московского саммита, который доказал, что мы можем находить решения там, где у нас есть совместные интересы. Под руководством президента Медведева и при участии президента Обамы удалось выйти на соглашение.

Россия участвует в обучении афганских сил безопасности. Она принимала участие в подготовке полицейских, особенно специализирующихся на борьбе с наркотиками, предоставив для этих целей свой центр в аэропорту Домодедово. Россия могла бы принять участие в других программах обучения. Наши военные руководители считают, что следует значительно повысить число собственных полицейских сил в Афганистане, чтобы они могли взять на себя большую ответственность.

-- Сейчас США пересматривают вопрос о размещении своей системы противоракетной обороны (ПРО) в Восточной Европе...

-- Процесс пересмотра системы ПРО продолжается. Не могу назвать день, когда он может быть завершен, но речь идет о ближайших месяцах. Мы проводим консультации с нашими союзниками и с Россией. В основе рассмотрения лежит анализ того, как США и наши союзники могут защитить себя от таких стран, как Иран и Северная Корея, которые разрабатывают ракеты дальнего радиуса действия. Эти системы никоим образом не направлены на защиту от России. Министр обороны Роберт Гейтс уже говорил, что мы в большей степени сосредоточены на региональных угрозах.

Но не могу сделать никаких предсказаний в отношении того, какие варианты возникнут. Мы рассматриваем программы в Польше и Чехии, унаследованные нами от предыдущей администрации, как один из вариантов. Во главу угла будут поставлены критерий эффективности каждого варианта для противодействия иранской угрозе в отношении Европы, сочетание эффективности и стоимости, а также такие вопросы, как защита всех членов НАТО в равной степени. Пока это все, что я могу сказать.

-- Каким вам видится решение иранской ядерной проблемы?

-- Это область, где Россия и США должны теснее работать вместе, поскольку получение Ираном ядерного оружия станет сильным дестабилизирующим фактором и приведет к гонке вооружений в регионе. Мы должны объединить наши усилия, чтобы не дать возможность иранцам прийти к обладанию ядерным оружием. Мы знаем, что они продолжают процесс обогащения урана. И масштаб этой программы растет. Они приближаются к прорывным возможностям, которых нам следует избежать. Ситуация неотложная, хотя мы должны решать ее дипломатическим путем.

Мы ждем ответа Ирана на предложение, которое сделал ему президент Обама, по вовлечению в процесс взаимодействия. Мы надеемся получить ответ к тому моменту, когда министры иностранных дел соберутся на сессию Генассамблеи ООН в сентябре. Как сказал наш президент, мы надеемся увидеть признаки прогресса к концу этого года. Если этого не произойдет, на повестку дня могут вернуться более жесткие меры, включая новые санкции. Президент Обама дал свои предложения, часы запущены.

-- Какими вам видятся пути урегулирования северокорейской ядерной проблемы?

-- Формально этот вопрос больше не входит в сферу моей компетенции в Пентагоне. Но мы считаем северокорейскую ядерную программу угрозой не только для США, но и для всего региона, включая Россию и Китай, Южную Корею и Японию. Позиция США сводится к тому, что мы не признаем ядерного статуса Северной Кореи даже во имя возвращения к шестисторонним переговорам (в них участвовали Россия, США, Китай, Япония, Южная Корея и КНДР. -- Ред.).

-- После того как США продлили этим летом контракт на использование базы Манас в Киргизии, Россия объявила о намерении разместить еще одну военную базу в этой стране. Как США реагируют на это?

-- Это совершенно нормальный вопрос отношений между Россией и Киргизией. Мы довольны тем, что с использованием транзитного центра в Манасе можем продолжать полеты, при помощи которых поддерживаем наши войска и гражданских лиц в Афганистане. У нас нет желания иметь постоянные базы в Центральной Азии, но Манас и другие пути, включая транзитный путь через Россию, -- это важный вклад в то, что президент Медведев назвал нашим общим делом в Афганистане.