Фредрик Булль-Хансен -- один из самых титулованных норвежских военных. В 1984--1987 годах он командовал вооруженными силами страны и, таким образом, в случае конфликта автоматически становился командующим «северным фронтом» НАТО. С 75-летним генералом БУЛЛЬ-ХАНСЕНОМ беседует корреспондент газеты «Время новостей» Петр РОСИЧ.

-- Господин генерал, большую часть жизни вы готовились воевать с Советским Союзом. Чувствуете ли вы себя сегодня победителем? Ведь Варшавский Договор не просто исчез, его члены, в том числе и Россия, стремятся перейти на сторону бывшего противника?

-- Сближение -- результат многих факторов, в частности, того, что у одной стороны ресурсы оказались более мощными, не истощаемыми. Некоторые понятия и системы просто не выдержали испытания жизнью. Дело не в том, кто победил. Главное, что сближение разумно. В Европе и в НАТО укрепилось мнение, что долговременная безопасность на евроазиатском континенте невозможна без России. Мы также знаем, что Россия без западных, европейских стимулов многое потеряет. Конечно, только наивные энтузиасты верят в бесконфликтное будущее. Это относится и к отношениям на линии Восток--Запад, Север--Юг и Запад--Запад. Вопрос в том, как эти конфликты будут решаться.

-- Лично вы воспринимали СССР как угрозу?

-- Когда мне было 17 лет, я видел, как немцы в оккупированной Норвегии добивали прикладами ослабевших русских и сербских военнопленных. Для нас, молодых людей, это послужило сигналом: «Такое никогда не должно повториться!» Русские были нашими союзниками, и они пострадали больше всех. Но затем постепенно сложился образ Советского Союза как экспансионистской державы, чья идеологическая и политическая система была чужда большинству норвежцев, включая и меня. То, что мы узнали о советской системе, имело много общего с нацистской диктатурой, победа над которой обошлась так дорого. С одной стороны, риторика о «всеобщей победе коммунизма» на Земле, с другой -- мощная армия. Довольно прозрачные политические маневры СССР в Восточной Европе подкрепили уверенность в том, что объединенная контрмера со стороны Запада необходима. Я был убежден в том, что советская система исторически не выживет, но до ее падения она была опасна...

-- Вы в Норвегии чувствовали, что находитесь на переднем крае «борьбы с Советами»?

-- Да, здесь ведь непосредственно сталкивались интересы двух сверхдержав. Для СССР это был самый короткий выход в Атлантический океан с Кольского полуострова, где размещался Северный флот. В случае войны он должен был отсечь основные коммуникации между США и Европой. Нейтралитет для Норвегии был неприемлем, он подходит странам, не представляющим интерес в стратегическом плане. Для меня выбор союзника в виде США означал одно -- мощный союзник территориально должен был располагаться как можно дальше от нашей страны. Иначе грозила опасность оказаться в положении вассала. Норвежцы должны были иметь право сами выбирать свой курс. Так, в годы «холодной войны» горячо обсуждался вопрос размещения атомного оружия на нашей земле, и мы высказались против. Кое-кто упрекал Норвегию в трусливой позиции: прятаться за спиной НАТО, бряцавшего атомным оружием, но требовать, чтобы его размещали на чужой земле. Однако замечу, что на многие вопросы в отношении ядерного оружия удовлетворительных ответов вообще не было. Сегодня, кстати, тоже нет.

-- В НАТО были разногласия?

-- Конечно. Мы вместе противостояли «экспансии Советского Союза». Но вот американское толкование «мирового коммунизма» не получило полной поддержки различных участников Альянса. И в других областях не было единого мнения. Общим было то, что угрозу извне необходимо было предотвратить. И наш вклад в НАТО рассматривался как «оборона ради самосохранения».

-- Раньше идеологической основой НАТО было противостояние «советской экспансии». А что сегодня помогает воспитывать в натовских офицерах приверженность идеалам Альянса?

-- Речь не о присяге на верность и лояльность. Думающие офицеры НАТО, а таких большинство, занимаются анализом возможностей и будущих рисков. Ведь самый значительный вклад Запада в развитие цивилизации -- это не открытие «новой веры», «единственно верной идеологии», а сомнения, знаки вопроса.

-- СССР больше нет, Варшавского Договора тоже, так зачем же теперь НАТО?

-- После падения Берлинской стены и распада СССР НАТО, Европа стали шаг за шагом двигаться в сторону политической рамочной организации для поддержания мира. Своего рода ОБСЕ с расположенными в тылу военными средствами. Кое-кто считает, что обоим лагерям нужно время для того, чтобы привыкнуть к цивилизованному сосуществованию во всех областях, наладить полнокровное сотрудничество. Это, кстати, относится и к норвежско-российским отношениям в северных широтах, на границе, где наши позиции не совпадают. Норвежское военное присутствие на севере должно идти на пользу обеим сторонам (я считаю, что и для самой Норвегии это лучше, чем посылать наших ребят в разные уголки мира). Создание альянса в борьбе с международным терроризмом привело к качественно новой ситуации в отношениях между Россией и Западной Европой, США и, возможно, Китаем. Насколько прочен этот альянс в перспективе -- увидим. Трактовки того, что такое международный терроризм, очень различны. Кое-кто постепенно придет к выводу, что США на самом деле движутся в одиночку. Русские, возможно, отрицательно отреагируют на приобретение «ближним зарубежьем» новых стратегических партнеров. Мы еще только на пути к тому, чтобы осознать, что есть много задач, являющихся общими, а не только те, которые ведут к противоборству.